Вне закона

«До чего легкий у него бег», — подумала Нина. Он словно бы едва касался асфальта кроссовками, хотя шаг был мелкий, и в этом было нечто неестественное… «Кто же так бегает? — подумала она. — Кажется, есть такой вид спорта…» Он весело шептался с заправщицей, сидящей за стеклянным окошком, кинул ей деньги и только хотел направиться к машине, как заправщица сняла телефонную трубку, но тут же положила ее.

«А ну-ка, я звякну Вите», — решила Нина и вышла из машины. Водитель, насвистывая все ту же незнакомую Нине мелодию, потянул шланг от колонки. То ли он не видел Нины в этот момент, то ли не обратил внимания, что она вышла.

Окошко было закрыто, Нина постучалась в него, недовольное лицо вылезло из-под узкого прилавка. Женщина жевала, глаза ее спросили: «Что?» — и она открыла окошко.

— Можно мне позвонить? — попросила Нина.

— Отвали! — зло сказала заправщица. — Телефон служебный.

По ее лицу Нина поняла — больше просить нельзя, женщина не сжалится, рявкнет еще раз, у нее работа такая — торчи тут в ночную смену.

Она вернулась в машину, и водитель сел на свое место.

— Ну, вот теперь порядок из порядочков! Двинули!

Он тронул машину, и Нина стала думать: что же ей так не везет сегодня? То наткнулась на Слюсаренко, и тот ввел ее в тревогу, то никак не может дозвониться до Виктора, а вдруг он уже спит или слушает радио. Ждет ее завтра, а она ворвется сегодня, даже мысленно представила, как это будет. Внезапно почувствовала тепло на коленке и вздрогнула. Рука водителя скользнула выше…

Нина ухватилась за нее, сказала:

— Зачем?

— Ну, а почему бы и нет? — Теперь он повернулся к ней лицом, приветливо улыбаясь.

Она вздрогнула, словно очнулась, и только сейчас заметила, что они едут вовсе не улицей, а проселком. «Куда он, к черту, меня завез!» Едва она подумала, как машина остановилась подле берез. Он сразу же навалился на нее, потянулся губами, и она уловила запах спиртного, у нее даже мелькнуло: «Не боится… Смотри-ка…» А он неожиданно рванул ворот на ее кофточке, и она еще не успела ничего предпринять, как он впился губами в ее грудь, больно освободив ее от лифчика. Она еще никогда не испытывала над собой насилия, даже в общежитии, когда подвыпившие парни пытались ее облапить, всегда умело увертывалась, а тут оказалась на мгновение беспомощной, и ей стало страшно.

— А-а! — крикнула она, но тут же сообразила, что крик ее бесполезен, его руки действовали ловко и умело, а она была словно спутана. — Да отпустите вы, черт возьми! — вскрикнула она.

Он рассмеялся, сказал:

— Отлично! На заднем сиденье лучше.

От него дышало жаром, глаза неестественно блестели, она почувствовала на какое-то мгновение освобождение и рывком открыла дверь. Но он не дал ей выскочить, ухватился за грудь так, что стало больно, и зашептал:

— Ну, зачем ты… зачем? Я же… ничего плохого…

— Отпусти, сволочь! — вдруг взревела она и снизу коленкой ударила ему в физиономию.

Но удар, наверное, был несильным, он рассмеялся, сжал ее руки и опять впился в ее губы и, когда оторвался, прошептал:

— Ну, это уж по мне… Да брось ты!

Он одной рукой держал ее обе, а другая скользнула под юбку, рванула трусы, и вот тут она сообразила: еще немного, и он одолеет ее. Нина головой внезапно ударила его в подбородок, на этот раз он вскрикнул и выматерился, рука его крепче сжалась.

— Ах ты сука! — воскликнул он и как-то уж очень ловко перебросил на заднее сиденье так, что сумка вылетела в раскрытую дверь, и, пока она очухивалась, он уж оказался на ней, и она закричала в отчаянии, вывертываясь:

— Нет!

Тогда он ударил ее по лицу, в голове помутнело, он ударил второй раз, но все же она не потеряла сознание и, внезапно вывернувшись, впилась зубами в его руку, она сжимала зубы с такой силой, что он взревел:

— Отпусти!

Но она поняла, если отпустит, ей конец. Почувствовала, он ослаб от боли, и, сумев поджать ноги, ударила его в живот. Он откинулся от нее, тяжело дыша. В сумерках она видела его лицо и струйку крови у губы.

— Зачем ты так?.. Бешеная, — проговорил он.

Она приподнялась на сиденье, опираясь на спинку, и рука ее, соскользнув, наткнулась на что-то металлическое, лежащее на полочке подле заднего стекла. Она сразу сообразила — садовые ножницы и, сжав зубы, взмахнула ими:

— Убью!

Теперь она увидела — страх метнулся в его глазах.

— Кончай! — крикнул он. — Черт с тобой! Нужна ты мне такая!

Он вылез, прошел на водительское место, тронул машину, она сразу сорвалась с места. Переднюю дверцу он не закрыл, и та сама хлопнула. «Ножницы… — думала она. — Я убью его, гада». Но едва она это подумала, как получила сильный удар локтем в лицо, машина набрала скорость, и Нина опомниться не успела, как дверь с ее стороны отворилась и новый сильный удар выбил ее из машины, она потеряла сознание, еще не сообразив, что произошло, только почувствовала невыносимую боль… Это потом стало ясно — он проехал по ее ноге.