Вне запретов

Она права. Этому ремеслу я научилась у своей бабушки по материнской линии. Мне нравится, когда в доме пахнет эфирными маслами. И это действительно помогает мне успокоиться. Возможно, я приготовлю порцию на этой неделе, но не говорю ей об этом.

— Посмотрим, — просто отвечаю я.

— Можем мы послушать что-нибудь другое, пожалуйста? У тебя эта песня на повторе последние двадцать минут.

Она садится на пол и роется в моей стопке. Я присоединяюсь к ней.

— Как скажешь.

Я ухмыляюсь, переключаясь на следующую песню в своем телефоне. Он подключен через Bluetooth к колонке, так что музыка наполняет комнату.

Подруга качает головой в такт инструментам струнного квартета Vitamin, пока не понимает, на какую песню я только что переключилась.

— …потому что я нашла мелодию, которая почему-то заставляет меня думать о тебе, когда я проигрываю ее на повторе, пока не засыпаю, — я подпеваю Arctic Monkeys песню «Хочу ли я знать?» невыносимо громко.

— Ты безнадежна, — говорит Джо без всякого веселья.

— Укуси меня. Позволь мне погоревать, женщина.

— Это так вредно для здоровья, — предупреждает она.

— …может быть, я слишком занята тем, что принадлежу тебе, чтобы влюбиться в кого-то другого, — громче пою я ей на ухо.

Подруга хватает меня, и мы обе покатываемся со смеху. Приятно выводить ее из себя. Будь она проклята за то, что не позволила мне погрязнуть в жалости к себе. Полагаю, таков был ее план с самого начала. Раздается звонок в дверь, и мы прекращаем наши шалости.

— Я никого не ждала, но это может быть Бейли. Продолжай заниматься саморазрушением. Я открою, — объявляет Джордан.

Я продолжаю свое отвратительное пение, и подруга воспринимает это как сигнал оставить меня в покое. Песня начинается сначала, и я подпеваю инструментам, когда в дверях появляется нежеланное лицо. Позади него с самодовольным выражением на лице стоит Джордан.

— Посмотри, кого ты вызвала в воображении, — насмехается она. — Я ухожу, Грейсон, но буду в соседней комнате. Не заставляй меня кастрировать тебя ножницами.

Грейсон даже не обращает на нее внимания. Он просто смотрит сквозь меня. Джордан указывает в сторону своей комнаты, прежде чем исчезнуть. Грейсон продолжает стоять с таким видом, словно с него стекает секс. Трикотажное поло облегает его рельефную грудь и пресс, а джинсы выглядят как вторая кожа — все очертания мышц выставлены напоказ. Он приподнимает бровь, глядя на меня, вероятно, догадываясь, что я пялюсь на него. Он — воплощение самых грязных фантазий. Я встряхиваю головой, словно по волшебству избавляясь от похоти. Этот мужчина больше не мой. Сейчас он наслаждается оргазмами с кое-кем другим. Моя киска оплакивает потерю, но черта два, если дам ему об этом знать. Я пытаюсь заставить эту сучку подчиниться. Но после трех сжатий моего влагалища пульсация только усиливается.

— Что все это значит? — спрашивает он, крадучись входя в комнату. Его глаза прищуриваются при виде кучи одежды, окружающей меня.

— Бесполезные вещи, которые мне больше не нужны, поэтому я все раздаю.

— Хм. Похожи на те, что я тебе покупал.

— Ты очень умный, придурок. Я знала, что в тебе это есть.

Грейсон тихо смеется. Затем опускается на колени рядом со мной, и я невольно вдыхаю его свежий запах, еще сильнее, черт возьми, сжимаясь внутренними мышцами. Протягивает руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Твоя девушка знает, что ты здесь?

Я изо всех сил веду себя сдержанно. По правде говоря, я с трудом сдерживаюсь, чтобы кинуться в объятия. Хочу напомнить, как нам хорошо вместе. Разве не в этом заключается план нападения Селесты? Напомнить ему, почему он вообще в нее влюбился. У меня тоже есть воспоминания, которыми я могу поделиться.

— Во-первых, Селеста не моя девушка.

— Тогда твоя женщина, — бросаю я вызов.

— Она не моя девушка, не женщина и не любое другое существительное женского рода, которое ты хочешь использовать.

— То кольцо, которое я видела вчера вечером на ее безымянном пальце левой руки, говорит само за себя.

— И именно поэтому я здесь. Не хочу, чтобы между нами было недопонимание.

— О, тебе не нужно беспокоиться, потому что между нами абсолютно ничего нет.

Я горжусь своей бравадой, но она длится всего несколько секунд. Без предупреждения Грейсон вскакивает на ноги и поднимает меня в воздух. Прижимает меня спиной к стене и одной рукой обвивает мои ноги вокруг своей талии.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — кричу я.

Мое сердце бешено бьется. Во всем мире не хватит упражнений Кегеля, чтобы потушить пожар, разгоревшийся внизу. Футболка, которая на мне надета, приподнимается над трусиками, и обтянутый джинсами член трется об меня.

— Доказываю свою точку зрения.

— И какой в этом смысл, придурок?

Я стараюсь вести себя жестко, но даже для меня это звучит натянуто.

Грейсон смотрит вниз на мою вздымающуюся грудь, и его ухмылка достойна пощечины. Затем подмигивает мне, и я отталкиваю его. Он не двигается с места.