Вне запретов

Наконец, он позволяет своей маске исчезнуть. Я позволяю себе на мгновение потеряться в его объятиях, а затем отстраняюсь. Я так благодарна, что он приехал за мной, но это не меняет того факта, что он уехал в Париж с Ванессой. Я не буду ворчать по этому поводу, потому что обязана выразить этому человеку свою благодарность, но возможность нашего воссоединения больше не рассматривается. Прямо сейчас я просто рада, что мы оба в безопасности. Он бросает один взгляд на покрасневшую мою щеку и рычит.

— Я, блядь, предполагаю, что это сделал тот парень Рок. — Грейсон поглаживает меня по щеке. — Хотел бы я убить этого ублюдка за то, что он причинил тебе боль.

— Я думала…

— Для их усыпления были использованы инъекции транквилизатора. Они все еще живы и ответят за все то дерьмо, что натворили, — вставляет Алекс.

— Ты знал, что Алекс и Селин были агентами ФБР? Ты все это время казался таким спокойным, — спрашиваю я.

Грейсон и Селин обмениваются взглядами.

— Меня предупредили, что у них есть кто-то внутри, но я не знал, кто именно. Я просто знал, что должен вести себя хладнокровно, чтобы не подставиться. К тому же, я знал, что в нужный момент готово прибыть подкрепление.

Грейсон пожимает Алексу и Селин руки и благодарит их. Он хватает меня за плечи и притягивает к себе.

— Пойдем. Позволь мне увести тебя отсюда. К тебе много вопросов, но я сказал ФБР, что сначала ты примешь ванну, переоденешься, поешь и немного отдохнешь.

Я нюхаю свою одежду и морщу нос. Ух, да, мне нужно принять ванну. После этого поговорим.

— Спасибо тебе за все, Грейсон. И да, я была бы признательна за возможность передохнуть, прежде чем вновь погрузиться в этот кошмар.

И Грейсон крепко сжимает меня в объятиях.

ГЛАВА 3

Так получилось, что все это время я была в Нью-Йорке — меня держали в заброшенном доме в глуши. Мое бессознательное тело перевезли за тысячи миль от дома на частном самолете. У меня так много вопросов. Я отказываюсь куда-либо идти в таком виде, поэтому Грейсон везет нас в свою резиденцию в «Уолдорф Астории». Конечно, у него было бы место здесь, в Нью-Йорке. То, как далеко простираются возможности этого человека, меня больше не удивляет. Когда мы прибываем, служащий вопросительно выгибает бровь, когда видит меня, но затем быстро приходит в себя. Я знаю, что выгляжу дерьмово. Уверена, что на меня будет направлено еще больше любопытных взглядов, поэтому стараюсь не поднимать головы, пока мы пробираемся внутрь к лифтам. Мы останавливаемся на сорок втором этаже в пентхаусе.

— Ты хочешь что-то конкретное? Я могу принести меню, — предлагает Грейсон.

— Не имеет значения. Бургер подойдет — просто обычный бургер.

Его дом такой же великолепный, как я и ожидала. Итальянский декор захватывает дух, но что-то все равно кажется странным. Прямо сейчас я — комок нервов. Между нами так много нерешенных вопросов, которые требует ответа.

— Все будет достаточно просто. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили, а потом наберу ванну.

Грейсон исчезает за углом, а я вхожу в гостиную. Я не хочу садиться, потому что не хочу пачкать дорогую мебель.

Бургер приносят в течение двадцати минут, и, конечно же, он изысканный и подается с горой картофеля фри. Уверена, здесь нет ничего обычного. Пока Грейсон дает чаевые курьеру, я несу еду в столовую и неохотно присаживаюсь. Я чувствую себя такой грязной. Грейсон следует за мной и садится напротив.

— Что случилось, Шивон? Ты была ужасно молчалива.

Отсутствие моего прозвища говорит, что перемена моего настроения не осталась незамеченной.

— Нам нужно поговорить, — говорю я, делая глубокий вдох. — Мы не можем притворяться, что все закончилось не так, как было.

Грейсон проводит руками по волосам, пока я ковыряюсь в своем бургере.

— Детка, я ничего такого не имел в виду. Взрыв в офисе, в клубе — ничего из этого. Все это было напоказ. Декан дал тебе негласные инструкции держаться от меня подальше, и ты восстала против них. И ради чего? Я не мог позволить тебе разрушить свое академическое будущее.

Я выпрямляюсь на стуле. Ярость вспыхивает во мне, когда воспоминания о моем разговоре с деканом переполняют мой разум.

— Никто не говорил тебе брать вину на себя вместо меня, Грейсон. На самом деле, я помню, что специально просила тебя не делать этого. Вот почему я пришла повидаться с тобой. — Я отодвигаю от себя тарелку с едой. — И что я, по-твоему, должна чувствовать, зная, что стоила тебе работы?

Он тихо смеется, и, клянусь, мне хочется влепить ему пощечину. Это не смешно.

— Шив, я не терял работу. Я просто согласился взять отгул на оставшуюся часть семестра, чтобы слухи в кампусе утихли. Университет не хотел скандала, и я тоже. Декан согласился, что, если я буду держаться от тебя подальше, ты не понесешь никакого академического наказания. Таковы были условия. Моя семья жертвует слишком много денег этой школе, чтобы моя работа оказалась под угрозой.

— Хорошо, хорошо, а что насчет Ванессы? — спрашиваю я обвиняющим тоном.

— А что насчет нее? — парирует он.