Вне зоны доступа

К концу злополучного года Женя своей безошибочной интуицией определила: он не собирается возвращаться. Писал все то же: «Скучаю, люблю. Еще немного — сейчас открылись хорошие перспективы. Придется еще чуть-чуть подождать — и золотой ключик у нас в кармане». Но Жене не нужен был ключик. Ей нужен был Макс, живой, теплый, рядом. Макс, с его особым чувством юмора, нежными пальцами, смешными, так и не ушедшими с лица веснушками. И она знала, что Макс не приедет.

Если бы он не спрятался так далеко, она бы полетела к нему сама. А тут один только билет в Америку стоил за тысячу зеленых. Где ей взять такие деньги?! Попросить у родителей Макса она считала невозможным, а те о Жене как-то сразу забыли. Ну, была такая девочка, танцевала когда-то с их сыном.

Сначала было обидно и больно. Трудно сказать, что больше. Женя порвала фотографии с соревнований. Перестала отвечать на его мэйлы. Всем говорила, что расстались по обоюдному согласию.

Потом боль растворилась в ритмах ча-ча-ча и пасодобля. Она снова танцевала. Но уже для детей. Работа дарила воодушевление. Рана в душе затягивалась. Женя вспоминала Макса со спокойной печалью. Маленькие ангелы оказались отменными лекарями.

Макс волновался. Он много раз думал, что скажет. Нельзя быть многословным. Перед тем как ехать, он, конечно, прозондировал почву: Женя не вышла замуж. Сам он прожил год в гражданском браке с эмигранткой из Беларуси. Катя была напориста и самоуверенна. Она стремилась выжать из жизни максимум. Что не выжималось, готова была оторвать зубами. Наверное, о такой невестке мечтали его родители. Но Максу и самому хватало напора. Все чаще он вспоминал легкую Женю в звуках венского вальса. Когда понял, что ту, вторую, не любит, съехал с ее квартиры. Злился на родителей: они сразу приняли Женю в штыки. «Дочь медсестры, из неполной семьи!» — заезженная пластинка маминым голосом. Отец вел себя сдержаннее, но на защиту сына никогда не становился. С родителями он виделся только в Америке — сам ни разу не прилетел к ним в гости. Может, из-за нее? Или все-таки из-за них?…

Он сидел в когда-то любимом кафе за тем самым столиком — справа от стойки, в углу, под картиной с «Битлами». За пять лет изменилась только публика, да стулья немного потерлись. На третьем эспрессо появилась Женина фигурка.

Она неловко огляделась, помахала Максу рукой, сняла пуховик и вязаную белую шапочку. Макс удивился: вместо роскошных волос — коротенькое каре. Женя отметила, что его веснушки поблекли. Они пытливо изучали друг друга. Каждый находил в другом родные черты. Каждый заметил что-то новое и чужое — так годы, которые они провели не вместе, легли на их лица.

— Как жизнь? — начал он нейтрально.

— Прекрасно! Преподаю, — Женя ждала продолжения.

Он заговорил о войне, чтобы потянуть время. Женя перебила его:

— Максим, расскажи о себе. Ты добился того, о чем мечтал?

Макс услышал в ее голосе нотки насмешки, но ему показалось.

— Да, я доволен, — честно признался он. — Купил квартиру в кредит. Имею стабильный доход.

И вдруг неожиданно для себя добавил:

— Я скучал по тебе.

Женя замерла. Сколько раз она рисовала в воображении эту сцену! Сколько раз до слез упивалась его раскаянием! А в реальности его слова прозвучали так буднично. И как будто нелепо.

— Прошло пять лет, — озвучила Женя известный обоим факт.

— Некоторые вещи занимают больше времени, чем ожидаешь, — тихо ответил Макс после паузы.

— Пять лет — это так долго… — неопределенно пожала плечами Женя.

Она не знала, что лучше сказать, а о чем промолчать. Вдруг поспешно начала одеваться:

— Пойдем. Пойдем! Я покажу тебе студию. Там сделано все по моему вкусу. Ты наверняка оценишь. Как мы когда-то мечтали… Помнишь?

В студии было холодно. Во время занятий обычно работало два нагревателя. Но за несколько часов тепло бесследно выветривалось. Женя щелкнула выключателем — свет озарил небольшой уютный зал и отразился в зеркалах. «Тут мы занимаемся, есть две раздевалки и даже душ. Правда, приятное место?…»

Еще один щелчок — и из старенького магнитофона полились звуки танго.

Макс сам подхватил ее за талию. Он немного утратил сноровку, но движения все еще были отточены. Он безошибочно вел свою партнершу. Они растворились в музыке. У них не было зрителей, им мешала верхняя одежда. Но у них получался слаженный и великолепный тандем. Как, впрочем, всегда. Воздух раскалился. Максим и Женя танцевали свою жизнь.

Когда они отдышались, Макс прижал к себе разрумянившуюся Женю и горячечно зашептал ей в ухо: «Поедем со мной! Распишемся на этой неделе, у папы есть связи. Подумай сама, в стране война и развал! Поедем, нам ведь хорошо вместе, сама говорила!»

Они не услышали, как скрипнула дверь. У входа материализовалась рослая мужская фигура. Темные тени зашелестели по стенам. Виталик смотрел на танцующих и думал: «Неужели история повторяется? Неужели после всех усилий, которые я приложил, чтобы ее отыскать и танцевать с нею, этот худощавый наглец снова все перечеркнет? Зачем он приехал? Почему она привела его сюда? После всего, что их теперь связывает? После всего, чем они одарили друг друга?»