Внебрачный ребенок

Несколько секунд я сидела в кресле и смотрела на закрытую дверь застывшим взглядом, а потом поднялась на ноги, и подошла к окну. Роберт уже стоял на улице, а они с Пашей разговаривали на повышенных тонах. Я не слышала, просто наблюдала за ними. Шалимов что-то ему говорил, а потом Быстров замахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Пашу тут же окружили два высоких и широкоплечих охранника, заломили ему руки, и повалили на асфальт лицом вниз. Не в силах больше смотреть на это все, я трусливо опустила глаза, чувствуя, как меня потряхивает. Похоже, что Шалимов ломал не только меня, но и все вокруг, что имело ко мне хоть какое-то отношение…

Мой взгляд зацепился за знакомый герб и печать на конверте и бумагах, лежащих на краю стола. Я подошла ближе пристально всматриваясь в документы, угадывая аббревиатуру клиники, где мы проводили генетический анализ. Взяла бумаги в руки, и пробежалась глазами по прыгающим строчкам. Пришли результаты ДНК? Но почему Роберт мне об этом не сказал? Я не успела ничего прочесть. Услышала, как распахнулась дверь, и подняв голову, наблюдала за тем, как злой Шалимов приближается ко мне, испепеляя синим взглядом.

— Это результат теста? — спросила я, смотря на него. На правой стороне его лица проступал багровый кровоподтек.

— Да, — он выхватил бумаги из моих рук и бросил их на стол. — Пришли утром. Тебе должны были отправить на электронную почту копию результатов касаемо меня и Сафины. А вот в чужих бумагах рыться — дурной тон, — произнес он каким-то незнакомым и раздраженным голосом.

— То есть ты в курсе, что Сафина твоя дочь… — я растерялась, и мне не нравилось, что некоторые слова приходилось вытаскивать из него, словно клещами.

— Да, теперь в курсе, что Сафина моя дочь. И на этот счет я сказал тебе все еще в тот вечер в ресторане, когда результатов не было у меня на руках.

— То есть обе девочки твои? — не унималась я.

— Мои, — ответил он, потирая подбородок рукой, и зашипел, коснувшись свежей ссадины.

Оставалось поверить Роберту на слово, но у меня и так не было сомнений в том, что Дамира и Сафина его дочки. Вот только взгляд, которым он сейчас смотрел на меня… Из-за странной игры тени и солнца синие глаза Шалимова казались почти черными, и внушали мне необъяснимый страх.

— Я стояла у окна и все видела… В том числе, как твои люди повалили Быстрова на землю, а затем вытолкали с территории двора… Ты намеренно это делаешь? Может быть это своего рода месть за ту ночь и годы молчания?

— Нет, Полина. Это не месть. Хорошо, что ты все видела, потому что Быстров больше не появится в твоей жизни. И в клинику его работать ты не вернешься. Подыщем тебе новое место.

— Что? — сипло спросила я. — Разве ты не понимаешь, что так нельзя? — ноги подкосились, а я оказалась в кресле, чувствуя, как задрожали мои губы. — Как ты можешь все решать за меня? За Сафину? Что для нас лучше, а что хуже? Ты же… Да ты даже хуже своего отца!

— Все, Полина, — резко выплюнул Шалимов, выходя из себя. — Не надо этих громких заявлений. Я не продолжение своего отца, ясно? — он выжидательно на меня посмотрел, затем взял какую-то папку со стола и бросил мне на колени.

— На вот, почитай на досуге. И может быть тогда поймешь, что все это время Быстров держал тебя за дурочку. Примерно, как вы с Кристиной меня все шесть лет. Он пришел сюда за тобой, потому что с удобными вещами всегда тяжело расставаться. Как паук сплел для тебя невидимую паутину. И как уж тут не плести, когда на двух стульях усидеть хочется, правда?

— О чем ты? — тихо спросила я, ничего не понимая.

— Ты красивая, притягательная женщина. Только вот жениться на тебе он не торопился, а знаешь, почему? Потому что он женат. И разводиться с женой в ближайшее время не планировал. Если только по-настоящему стать вдовцом. Вот о чем я, — он продолжал смотреть на меня в упор и бросать все эти слова, которые оставляли в груди воронки чудовищных размеров. — Мне плевать на чувства подлецов, Полина.

— Ложь… — я отрицательно покачала головой, не веря его словам. — Паша предлагал мне замуж. Он не может быть женат, потому что его жена умерла несколько лет назад, а он, как и ты, один воспитывает ребенка…

— Ты все это время была любовницей женатого мужчины, Полина, — устало выдохнул Шалимов. — На его жену и дочь оформлено много всего: бизнес, недвижимость, счета в банке. Быстрова Вероника Сергеевна последние несколько лет проходит лечение в клинике для душевнобольных людей, она в плохом состоянии. Сейчас он ее законный опекун. До недавнего времени об этих нюансах я ничего не знал, пока не копнул на твоего «жениха» глубже. Прочти все сама. Там и фотографии есть, — он кивнул на папку, которая лежала на моих коленях. — А еще копии бумаг, которые ты подписывала в банке несколько месяцев назад. Не понимаю, на что он рассчитывал, разыгрывая весь этот спектакль перед тобой?