Внедрение

— Послушайте, уважаемый, не знаю, как вас там. Вот, что я вам скажу. В школу поступил анонимный звонок, о якобы вызове учеников школы в милицию, в 14-й кабинет, в свободное от школы время. Я хочу от вас узнать, действительно ли был такой вызов, а если был, то по какой причине моего ученика вызывают в милицию? — какое-то время слушает, а потом повышает голос: — И не надо меня учить, как надо поступать по звонку, якобы из милиции. Слушает и поворачиваясь к секретарю: — Ваш номер телефона?

Та в замешательстве диктует цифры. Классная дублирует их в телефонную трубку.

— Хорошо, я жду 10 минут, — кладет трубку и с укоризной смотрит на секретаршу, — ничего там не знают. Обещают выяснить и перезвонить через 10 минут.

Поворачивается ко мне.

— Точно, за тобой ничего нет? А откуда эти отметины на лице? — сурово спрашивает.

— Подростковые забавы, к милиции никакого отношения не имеют, — заверяю, пожимая плечами.

— Хотелось бы верить, — пробормотала, присаживаясь на стул для посетителей, — подождем 10 минут, — посмотрев на часики.

Зазвонил телефон. Валентина Ивановна, взглянув на нас, взяла трубку, послушала и представилась:

— Синева Валентина Ивановна, классная руководительница ученика Соловьева Сергея.

Послушала и сообщила в трубку:

— Соловьев утверждает, что его не за что вызывать в милицию, — слушает.

— Да, вчера его опрашивал ваш сотрудник, — …, - Соловьев по школе характеризуется только положительно, активист, секретарь комсомольской организации школы, активно участвует в художественной самодеятельности, пишет стихи и песни, занимается игрой на музыкальных инструментах, ведет спортивную секцию в школе, учится на хорошо и отлично.

Слушает и уточняет:

— Вы его ни в чем не обвиняете? Так, так, — кивает головой. — Вы сами должны понимать, какая нагрузка на школьников в школе, особенно в последних классах. А у него и секции и репетиции и общественная работа. — …, - Да, он пользуется авторитетом в школе среди подростков, иначе бы его не избрали секретарем комсомольской организации школы. И не доверили бы вести спортивную секцию среди старшеклассников. Да, да. До свидания, Николай Николаевич, — кладет трубку. Встает и выходит из канцелярии.

По дороге сообщает:

— Тебя ни в чем не обвиняют. На танцах произошла драка среди подростков города. Я что-то не поняла. Драка не понятная. Какая-то организованная драка или драки. Впервые слышу такое, — внимательно смотрит на меня. — Ты там участвовал? — обличающе тычет в меня пальцем.

Покаянно киваю.

— Идти в милицию тебе не надо. Как мне объяснили, в милиции собирают лидеров подростковых группировок на профилактическую беседу и для знакомства. Вот тебя и вызывали с Груздевым. Где Груздев и где ты? Ты ведь его недавно побил? За дело, тем более он первый затеял драку. И он тоже с тобой принимал участие в этой драке? — удивляется.

— Мы с ним разобрались между собой и конфликтов между нами больше не должно быть, — разъясняю я. — Спасибо Валентина Ивановна. Сегодня, как раз секция, а завтра — занятие с репетитором.

— Странная какая-то методика у милиции? Сначала присылают милиционера чего-то вынюхивать в школе. Ничего не получилось, и решили собрать подростков на какую-то беседу, — возмущается.

— У них изначально ничего не было на ребят. А реагировать, наверное, как-то надо. Вот они формально и изображают деятельность для отчета, — предполагаю я.

— Вот я и хочу сказать, что они не считаются ни с кем. Как будто, подростки ничего не понимают. Откуда будет уважение к милиции у подростков? — продолжает негодовать.

— Ладно, иди в класс, скажешь, что был со мной, — отпускает меня.

После уроков на секции оказалось больше 30 человек. Мы с Алексой озадаченно переглянулись. Что тут такой толпой делать? На всех же ни снарядов не хватит, ни перчаток. Больше времени потратится на ожидании своей очереди к снаряду. А безделье разлагает. Оптимальное количество в наших условиях — не более 15 человек. Предложил Алексé всех разделить на две группы и заниматься по очереди, по полтора часа. Причем, первые занимаются во вторник в первую смену, а в четверг во вторую. Он неохотно поддержал. А куда деваться? Я бы вообще ушел, да ответственность, черт ее возьми. Так и объявил всем. Двое ушли сразу, не дожидаясь разделения. Некоторые пацаны и мои ребята, изъявили заниматься со мной в группе. Тогда я объявил:

— Все, кто хотят заниматься со мной, приходят в спортзал через полтора часа. И пошел на выход из спортзала. Мои пошли за мной. В дверях оглянулся и наткнулся на грустные глаза Толика. Кивнул ему головой — за мной. Толик за последнее время поднабрал силы и выносливости. Уже не выглядит таким тюфяком, как в первые недели. Есть стержень в пареньке. Я пошел в комнату бюро. Во-первых, я и некоторые мои ребята там хранили свою спортивную форму. Во-вторых, надо просмотреть документацию по комсомольской работе в школе. Давно руки не доходили до нее. Сделал выписки по упущенным мероприятиям в плане работы организации на год и последнюю четверть. Надо будет накрутить хвосты ответственным за это членам бюро.

* * *