Внедрение

– Ладно, поделились боевым опытом, давайте вернемся к теме нашей встречи, – официальным тоном сказал Глотов.

Как-то даже холодом подуло. Я невольно посмотрел на форточку: вроде закрыта, с улицы по-прежнему доносятся только слабые звуки моторов проезжающих машин. С другой стороны, ничего такого сильно опасного для меня тут быть не должно. Иначе по другому ведомству разговор бы был, с которым тот же Глотов вроде как соперник. Значит, дела сугубо армейские, да еще и неофициальные. Прорвемся.

– Петр Николаевич, расскажи нам, по какой причине были внепланово и без согласований тобой перемещены два радиоуправляемых заряда… – Старинов, произнося это, упорно смотрел на карандаш, который катал по столу. Вестимо дело, только что чуть не обнимал, а теперь стружку снимать собрался.

– Разрешение на перемещение вне плана минирования получено от командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса, – медленно произнес я, взвешивая каждое слово. Естественно, при этом я встал, как положено, дружеские посиделки закончились. – Об этом своевременно в установленном порядке уведомлен заместитель командующего 37-й армией начальник инженерной службы полковник Голдович, который является ответственным за минирование объектов в Киеве. Разрешите идти?

– Сядь, Петр Николаевич! – гаркнул Старинов. – Что ты тут оскорбленную невинность корчишь? Ишь, спросили его не так! Нам надо знать, не пересечется ли взрыв твоих устройств с нашими планами? А то сам понимаешь, всякое бывает.

– Вы, товарищ полковник, должно быть, помните, что план минирования остальных объектов мне знаком. Я никак не помешаю той работе, которая вами проводится. Больше подробностей не ждите: операция засекречена на уровне комфронта. Вот сделаем – узнаете, все расскажу. Хотим немцам дополнительный сюрприз устроить.

* * *

Замотали меня эти вояки, честное слово. Напрасно говорят, что трындеть – не мешки ворочать. Я бы с гораздо большим удовольствием вырыл небольшой окопчик полного профиля. Ладно, отбрехался – и на свободу. Вот не ждал я такого от Старинова. Они там что, думали, что я эти фугасы в погребе у себя спрятал? Начальнички, блин.

Полез в карман за носовым платком, рука наткнулась на листик бумаги. Телефон парткома «Серпа и Молота». Черт, я в этой суете и забыл про них совсем. Неудобно даже. Ага, вот и деревянная будка телефона-автомата на углу. Нашел в кармане гривенник, иду, никого не трогаю. И вдруг летит на меня, разведя руки для объятий, что-то неимоверно грязное и оборванное. И главное, кричит: «Петя, дорогой, помоги!» Я едва успел выставить руку, чтобы пресечь ненужный контакт. Выпавшая монетка одиноко звякнула на тротуаре.

– Петя, ты же помнишь меня? – с надеждой в голосе спросил неизвестный. И продолжил, уже с напором: – Мы из Львова пешком шли, не забыл?

– Виталик? – наконец узнал я. Шизофреник из львовской психушки. Хороший парень, особенно если не говорить с ним о соседях, которые его преследуют, следят через розетки и насылают ядовитый газ в почтовый ящик.

– Да, Петя, узнал! А я ведь тоже от Соломоныча отбился, в Киеве уже, мы же добрались тогда, нас военные подвезли, а мы в больницу пошли, нас и кормили там, и в баню повели…

– Подожди, Виталик! – Я попытался его остановить, но он продолжал тараторить свое, будто и не слышал меня.

– А потом меня там Фурсенки нашли, представляешь? – Парень сел на свою любимую тему, теперь надо только дождаться, когда он переключится на другое. – Я ночью проснулся, как почуял! Смотрю, а они через лампочку газ запускают! Думали, если свет горит, я не замечу, – хихикнул он. – А я что, сумасшедший, что ли? Не на того напали! Я их всех обманул! Я убежал, а Фурсенки думают, что я там, потому что свет отключился!

– Как же ты сюда добрался? – спросил я, и на этот раз мне повезло.

– Так пешком, как же еще? – удивился Виталик так искренне, будто это был единственный способ передвижения. Конечно, без малого тыщу километров отмотать по военным дорогам – сущая ерунда. – Сначала на поезде, потом пешком. Только обувь порвалась немного. – Он продемонстрировал подвязанные проволокой ботинки цвета дорожной пыли. Впрочем, он весь был такого цвета.

– Тебе в больницу надо, – посоветовал я. – Там тебе новые ботинки дадут. И в баню отведут.

– Так я тут не знаю ничего, – немного огорчился парень, но через секунду на его лицо вернулась улыбка. – Ты меня отведешь, да, Петя?

– Я сейчас занят, – деланно озаботился я. – Никак не получится. Ты вон туда иди, – показал я в сторону Гоголевского бульвара. – Там милиционер стоит, он тебя в больницу отправит.

– Ой, Петя, спасибо! Ты настоящий друг!

Хорошо, что у Виталика сейчас такая фаза болезни, когда он радостный и товарищ всем на свете, а то подстрелили бы по дороге. Чудо, что он прошел сквозь все заслоны и проверки. Точно как в поговорке – дуракам везет. Хотя парень – далеко не дурак. Во всем, что не касается его соседей-отравителей, он разбирается очень хорошо. Рассказывал, что перечитал все книги в их поселковой библиотеке. Спокойно разговаривал на русском, родном украинском и польском. Вот такие дела.