Внедрение (СИ)

— Итак, мы почти уже добрались до владений Полицейского Корпуса, — стараясь придать голосу твёрдость, объявил он. — Не думаю, что у нас возникнут сложности при пересечении границы, поскольку я всё ещё официально считаюсь бригадным офицером поисковиков. Постарайтесь, пожалуйста, соблюдать спокойствие и не пытайтесь вмешиваться в мои переговоры с соплеменниками.

Последнее замечание можно было и не произносить, ведь они обсуждали этот пункт уже не один раз, но тесная привязанность Тима к Лене вызывала у него вполне обоснованные сомнения в адекватности поведения парня в том случае, если ей будет угрожать опасность. Как бы то ни было, сворачивать с выбранного пути друзья не собирались, и полицейский, ничего больше не сказав, зашагал вперёд по туннелю, по которому они вместе со Стефаном и несколькими бойцами из бригады ПервогоПослеВторого уже однажды покидали земли Корпуса.

Вполне ожидаемо за время его отсутствия абсолютно ничего не изменилось в приграничной зоне, и через некоторое время они вышли к заставе, где были вынуждены остановиться, заслышав предупредительный сигнал одного из пограничников. После непродолжительного осмотра и установления личности Ремара им предоставили доступ во внутреннюю зону. Через ещё три поста и пару туннелей путешественники выбрались на территорию отсека, занимаемого народом полицейских, и замерли, созерцая открывшееся им зрелище.

Поисковик попытался увидеть панораму глазами Тима и Лены и представить себе их эмоции, так как они, в отличие от Стефана, впервые оказались здесь. Этот отсек был намного больше отсека Свободной Республики Андроидов, хотя значительно уступал по размерам обширной области, принадлежавшей ранее ангелам и завоёванной потом Армией Хаоса, не говоря уже о прилегающих к ней Диких Землях. Конечно же, в первую очередь взор стороннего наблюдателя неизбежно притягивал прямоугольный массив Крепости — высокий, многоуровневый жилой комплекс, возвышающийся точно в центре куполообразного отсека с серыми закруглёнными стенами, смыкающимися далеко вверху и излучающими оттуда дневное сияние. Никто в Полицейском Корпусе точно не знал для каких-целей было возведено когда-то это одиночное, внушительное здание. Версий выдвигалось несколько: кто-то из историков считал, что его построили во время сооружения звездолёта, и оно было архитектурной причудой, своеобразной данью моде, или же должно было служить напоминанием о прежних днях, когда жители Марса ещё жили в похожих небоскрёбах внутри огромных куполов, другие, более прагматично мыслящие, офицеры высказывали предположение о том, что башню соорудили значительно позже и она выполняла роль фабрики, завода, химического или перерабатывающего предприятия и вовсе не предназначалась для проживания в ней людей.

Когда полицейские обнаружили этот отсек, все помещения в комплексе пустовали; если там изначально и было установлено какое-то специализированное оборудование, то к тому моменту всё оно бесследно исчезло. Скорее всего, его разграбили за многие годы до этого события. Кроме того, внутри всё здание было основательно загажено полудикими обитателями отсека, которых пришлось полностью уничтожить, поскольку добровольно покидать насиженную территорию никто из них не собирался. Рабам Корпуса потребовался довольно продолжительный срок, чтобы сначала избавить помещения от грязи и нечистот и подготовить их к проживанию своих хозяев, а затем укрепить и усилить наружные стены и внутренние перегородки на случай штурма, превратив таким образом сооружение в неприступную крепость. «Крепость» — именно так это строение и стало называться с тех пор. В промежутках между этажами были установлены многозарядные арбалетные батареи, а на плоской, широкой крыше были размещены катапульты, с помощью которых можно было прицельно обстреливать все входы в отсек. В Крепости была собственная система водоснабжения и всегда имелся запас продуктов на случай долгой осады. Впрочем, у полицейских ещё не было возможности проверить надёжность своей обороны. Только самые сильные и влиятельные племена осмеливались вступать в открытую конфронтацию с Корпусом, но даже и в этих редких случаях дальше мелкомасштабных военных действий дело не заходило.