Внедрение (СИ)

— Присаживайтесь, товарищи, — пригласительным жестом, указал Кудрин на конференц-стол, и первым уселся во главе. Когда все расселись, он начал говорить. — Скажу вам прямо — за этим столом собрались самые важные люди в проекте «Вторжение». Да, есть ещё командование в лице Константина Юрьевича Кожина, министра обороны и даже самого президента. Но никто из них не был в поле, никто из них не ходил в аномальную зону, — он серьёзным взглядом обвел всех сидящих за столом. — А вы были. И видели больше любых наших командиров. В том числе, больше меня, — он немного помолчал и продолжил. — Поэтому, планируя дальнейшие действия проекта «Вторжение», первым делом я буду советоваться не с командованием, а с вами. И сейчас я хочу услышать ваше мнение о произошедшем вчера. А затем мы вместе решим, что будем делать дальше.

Глава 11 Совет

Признаться, заявление подполковника Кудрина о том, что я вхожу в состав, как он выразился, самых важных людей в проекте «Вторжение», мне льстило. Разумеется, если отбросить ложную скромность, то я нахожусь здесь вполне заслуженно. Всё-таки я побывал в четырёх успешных миссиях. И, главное, общими стараниями с лейтенантом Растегаевым мы смогли предотвратить превращение нашей базы в типичную аномальную зону с потерей почти всего штата проекта. Случись это, и командованию, сидящему в Москве, пришлось бы всё начинать заново.

Тем не менее, меня не оставляла мысль, что в этом кабинете я оказался потому, что «Порох» в этот момент находился в медчасти. Как ни крути, а он командир моего отряда. И потому именно ему положено присутствовать на подобных советах, а не мне, рядовому бойцу.

Но получилось так, как получилось. Я здесь. Среди людей, от которых, как заверял Кудрин, будет зависеть дальнейшее развитие проекта «Вторжение».

Какое-то время подполковник молча смотрел на наши озадаченные лица. Как оказалось, не меня одного удивили слова начальника. Ведь, кроме самого Кудрина и двух его замов, за этим столом присутствовали только представители боевых групп. А такие люди обычно выполняют задачи, а не ставят их.

Я переглянулся с «Кулаком». По выражению его лица без труда можно было угадать его мысли: «Нифига себе!». Похоже, он тоже не ожидал такого поворота событий.

— Простите, товарищ подполковник, — первым нарушил недолгую тишину Андрюха, — вы уверены, что это верное решение? Мы всё-таки солдаты. Мы привыкли действовать, а не планировать.

— У нас буквально земля горит под ногами, товарищ капитан, — резко ответил ему Кудрин. — Почти все наши задачи имеют гриф «срочно». У нас нет времени использовать классическую цепочку командиров. Большая часть которых до конца не понимает, насколько быстро меняется ситуация на земле. Нам нужно всё решать на месте, здесь и сейчас. Самим. Поэтому да, я уверен, что планировать действия должны те, кто находится в эпицентре событий. Но, спешу вас уведомить, окончательное решение в любом вопросе остаётся за мной.

Ага, понятно. Выходит, мы всё-таки не планировщики, а советники. Впрочем, это тоже довольно серьёзная роль. Ещё вчера о подобном я и подумать не мог.

Тем временем сидящие за столом с подозрением посмотрели на «Кулака». Они настолько упорно сверлили глазами морпеха, что мне показалось, что они даже не услышали вторую половину слов, сказанных Кудриным. Впрочем, я и сам не сводил взгляд с Растегаева. А причиной было то, что начальник внезапно назвал его не тем званием.

— Ещё раз простите, товарищ подполковник, — придавленный двумя десятками взглядов, поспешил разобраться «Кулак». И делал он это очень осторожным тоном. — Вы случайно, не ошиблись? Я лейтенант, а не капитан.

— Нет, капитан Растегаев, — хмыкнул начальник. — Я не ошибся, — он взял в руки пачку листов формата А4, что лежали на столе перед ним. Посмотрел на верхний лист, затем поднял голову и продолжил. — Раз уж вы подняли эту тему, давайте с неё и начнём. Сегодня с утра у меня состоялся серьёзный разговор с руководителем проекта «Вторжение» Кожиным и министром обороны Российской Федерации. Во-первых, мне удалось согласовать с ними создание внутреннего совета из боевых офицеров и сержантов. То есть вас. Во-вторых, я запросил разрешение на вывод всех участников проекта, как гражданских, так и военных, в особый статус. Это позволит мне, как начальнику данной войсковая части, присваевать внеочередные звания тогда, когда я посчитаю это нужным. А не по выслуге лет и без дополнительных запросов наверх.

Большая часть присутствующих напряглась. Всем своим видом они выказывали недоумение. Похоже, не всем было понятно, каким образом Кудрин умудрился заполучить такие серьёзные привилегии от командования. По их лицам нельзя было сказать, что им это не нравилось. Скорее, напротив. Но, всё же, понять, как так вышло, они хотели.

Насколько я разбирался в теме, внеочередные звания могут присваиваться исключительно с одобрения командиров военных округов и министра обороны. И верховного главнокомандующего, разумеется. А тут такие полномочия у начальника части. Звучало как-то неправдоподобно.