Внеклассная работа

Еда оказалась вполне приличной – пироги с луком и рисом, что-то вроде котлет и по глубокой тарелке густых щей. Вдохнув божественные ароматы, ребята осознали, насколько проголодались. Разбитной малый, подававший заказ (не китаец, самый что ни на есть русский!) лишь усмехнулся в усы и отправился за истребованной Сёмкой бутылкой загадочной «сельтерской» – официант предложил её в качестве замены пиву, которое Светка с возмущением отвергла. Сёмка настаивать не стал, хотя и считал, что возраст вполне позволяет ему подобные вольности.

Съесть всё выставленное на стол оказалось делом непростым, даже невозможным – здешние порции рассчитаны то ли на пузатых трёхметровых великанов, то ли на правозащитников, три недели кряду державших голодовку и вдруг получивших вожделенную уступку властей. Разлив по высоким стаканам «сельтерскую» (обычная минералка, только подавали её в керамических, терракотового цвета бутылках с круглым штампом и готическими буквами на боку), ребята взялись за сахарные коржики – жизнь определённо налаживалась! После вкусного обеда Светка подобрела настолько, что даже перестала шпынять Сёмку за идиотскую выходку с адмиралом. Сёмка расслабленно закинул ногу на ногу и болтал кроссовкой, неспешно размышляя: как странно – сидят они в осаждённом вроде бы городе – но вот и кафе работает, и сахарные рогалики с лимонадом подают, и никакого тебе голода. С Этажерки доносятся вздохи полкового оркестра; дамы с морскими офицерами, проезжающие мимо в колясках, кажутся вполне беззаботными. Будто вчера не валились с низкого неба на город двенадцатидюймовые «чемоданы» японских броненосцев, будто не вырастали над крышами дымные столбы разрывов!

– А знаешь, Галка, оказывается, тоже журнал ведёт! – заявила вдруг Светка. Оказывается, она давно уже что-то взахлёб рассказывала, но Сёмка только сейчас услышал. – Ну не ЖеЖе, конечно, обычный дневник, в тетрадке, и даже картинки есть – вырезает из газет и наклеивает. Она мне показывала, когда мы собирались спать, – я даже несколько страничек сфоткала, когда она пошла в ванную. Вот, смотри!

«Въ одинъ изъ первыхъ дней войны папа предложилъ мамѣ вернуться въ Екатеринославъ, но мама ргьшительно отказалась. Папа настаивалъ, говоря, что ради дгьтей мама должна угьхать и не рисковать нашими жизнями. Тогда мама сказала: „Чему быть, того не миновать. И какая ужъ у насъ будетъ жизнь безъ тебя?.. А если ужъ умирать, то умремъ вмхьстхь. А можетъ быть, Господь и сохранить насъ всгъхъ. Да и не догъхать мнгъ одной въ такое время, съ такими малышами, какъ Ларочка и Леля. И можетъ быть, я здгьсъ смогу быть полезной и нужной не только тебгъ, но и другимъ“».

– Я так удивилась, когда Галка сказала мне, что ей всего двенадцать лет, – продолжала меж тем Светлана. – Говорит, она всегда выглядела старше – ведь и мы решили, что она наша ровесница. А оказывается – совсем маленькая, у нас в шестом классе училась бы! А пишет здорово – совсем как взрослая!

– Да, любопытно… – задумчиво протянул Сёмка, возвращая гаджет. – Интересно, её дневник сохранился до наших дней? Ну то есть мы, там, у нас, могли бы найти и прочитать, что потом будет с Галиной?

Он осёкся, увидав, как Светкины глаза наполнились слезами. Девочка нервически мяла в пальцах платок.

– Сём… – голос её предательски дрожал. – А ты правда веришь, что мы сможем вернуться? А то уже целый день ищем эту проклятую дверь, и всё напрасно…

– Конечно, сможем! – преувеличенно бодро заявил Сёмка, хотя совсем не испытывал такой уверенности. Неважно – сейчас главное, чтобы Светка поверила.

– Куда мы денемся? Ключ-то у нас. А раз есть ключ, значит, и дверь должна найтись.

– Должна, да… – вздохнула девочка. С дрожью в голосе она кое-как справилась и теперь украдкой вытирала глаза уголком салфетки. – А вдруг не найдётся? Мы ведь не знаем, как она должна выглядеть! Да, в школе дверь была, но здесь, на этой стороне, мы с тобой вышли прямо на набережную – как на той фотографии!

Сёмка резко выпрямился на стуле. Дыхание перехватило от внезапной мысли.

– Повтори, что ты сказала!

– Что? Я говорю, может, и двери-то никакой не будет, просто место, куда надо шагнуть. Круг на земле или…

– Нет, это потом. Что ты сказала про фотографию?

– Набережная, на которой мы оказались, она и была на фотографии – на постере, в коридоре, возле кабинета истории, – ответила Светка. – Ты что, не помнишь? Дверь как раз возле этого постера и появилась!