Внеклассная работа

Как бы ни обстояли дела в нашем информационном веке, за сотню с лишним лет до нас высоким искусством застольной беседы владели, похоже, в совершенстве. Мне с детского сада вдалбливали: «когда я ем, я глух и нем» – и остаётся удивляться, как тот же Карцев, ухитряется не прерывать повествование, прихлёбывая борщ с оливками. И притом не сбиваться, не брызгать на собеседников, не проливать борщ себе на грудь и на стол!

Ну насчёт «проливать» – это я переборщил, простите за каламбур. Морских офицеров обучают приличным манерам с раннего детства, а потом многократно закрепляют светские навыки в Морском корпусе. Да так, что и карьерные дипломаты, и звёзды бомонда современной Москвы покажутся рядом с ними сущими австралопитеками. Вот и Карцев описывает гибель японских броненосцев, не отрываясь от тарелки и ни разу не поперхнувшись, не сбившись, да так гладко – хоть в книжку вставляй, причём без редактуры:

– Накануне первого мая, поздним вечером, наблюдатели с Золотой Горы заметили отсутствие японских судов в виду Артура. Воспользовавшись этим, а также мглистой погодой, капитан минного транспорта «Амур» Фёдор Николаевич Иванов сумел незаметно для японцев выставить пятьдесят мин далеко в море, в месте обычных наблюдательных рейсов японских военных судов. Надо отметить, что после гибели «Петропавловска» японские корабли не подходили близко к Порт-Артурскому рейду, а вели блокаду с большого расстояния, ходя по радиусу десять морских миль от входа в гавань.

Ночь я провёл на миноносце – был получен приказ держать готовность к выходу в море. С утра мне понадобилось в управление порта и стоило направиться в сторону угольной пристани, как один из встреченных офицеров сообщил, что большой японский броненосец наскочил на мину, накануне поставленную «Амуром». С Золотой горы просемафорили, что на горизонте видят японский броненосец под креном и вокруг него много шлюпок.

Окончив дела, я отправился на Золотую гору. На площадке у сигнальной мачты собралось около сотни офицеров и десятка два сигнальщиков. Очень далеко можно было едва-едва заметить несколько чёрных чёрточек. По словам сигнальщиков, в этом секторе обычно и ходят японские суда, блокирующие Артур; это они и есть. Когда это случилось, к подорванному кораблю стали подходить другие. Сигнальщики, люди очень дальнозоркие и опытные, утверждали, что пострадавший корабль имеет большой крен.

Мой прекрасный призматический бинокль Цейса, который я купил в Гвардейском экономическом обществе, утонул вместе со «Стерегущим», и я был в этот день без бинокля. Желая посмотреть на наш реванш, я попросил бинокль у соседа и стал всматриваться в горизонт. Маленькие чёрточки, едва видимые простым глазом, и правда оказались японскими броненосцами.

Я увидел пострадавший корабль, его трубы, мачты и вокруг с десяток не то катеров, не то миноносцев, снимавших команду.

Едва я возвратил бинокль соседу и стал простым глазом всматриваться в драму на горизонте, как вдруг увидел, что с ближайшего к пострадавшему корабля вырвалось чёрное облако с огнём.

Раздался общий крик изумления. Секунд через десять с этого же корабля вырвалось второе чёрное облако с ярким пламенем, куда больше первого. Все замерли, потрясённые! Затем грянуло могучее «ура» и полетели в воздух фуражки.

Невозможно было оторваться от картины страшного взрыва, свершившегося на расстоянии десяти морских миль. Звуки до нас не доходили. Затем мы увидели, как из воды высоко поднялся нос японского броненосца – сначала затонула корма – и корабль медленно, почти вертикально исчез с поверхности.

Гибель второго броненосца в точности повторила взрыв и скорое затопление «Петропавловска». Восторгам нашим не было предела. Все восхваляли командира «Амура», так удачно выполнившего постановку мин. Рядом со мной говорили: «У них паника! Они стреляют друг в друга!»

Офицеры повторяли, что надо скорее выйти в море всей эскадре и прикончить противника. Присутствовавший тут же капитан второго ранга Эссен[21] (бывший ранее командиром лихого «Новика», а ныне флаг-капитан при контр-адмирале Витгефте) присел на корточки возле ящика полевого телефона и крутил ручку. Он звонил на флагман, который стоял у стенки внутреннего бассейна против управления порта. А другой офицер, Сергей Николаевич Власьев, спросил у Эссена разрешения дать сигнал с искровой станции на Золотой горе по международному коду:

«Флот извещается, что наши подводные лодки потопили японский броненосец!»