Внеклассная работа

– Вот и отлично, – одобрительно кивнул Познанский. – А пока будете ждать – не откажите удовлетворить моё любопытство касательно одного пустякового дела. Вы ведь посещали «Монголию»? У меня, видите ли, имеется там некий интерес, вот я и подумал – может, вы сможете мне помочь?

– Здесь? – в который уже раз спросила Светка. Она трусила – оказаться здесь одной, без твёрдого мужского плеча… пусть это и плечо одноклассника! Раньше, когда им случалось бродить по этим узким, крутым улочкам, рядом кроме Сёмки был ещё Георгий Петрович. Тогда девочка ощущала себя туристкой, знакомящейся с достопримечательностями экзотического городка; они заходили в лавочки, и китайские торговцы в тёмно-синих кафтанах, отделанных витым шнуром, – все как один с коротенькими косичками, спадающими на воротник из-под круглых шапочек, – угодливо кланялись посетителям.

Они и сейчас кланяются, но во взглядах, невзначай брошенных из-под высоко бритых лбов, Светка ловила… не угрозу, конечно, но какой-то нехороший интерес.

– Ещё два дома, – ответила Галина. – Мийфен говорила: будет ограда с драконами, за ней садик. Туда-то нам и надо.

Галке Топольской всё нипочём. Для неё китайцы – просто местные жители, забитые, покорные, привыкшие во всём угождать чужестранцам. «Имперское мышление в действии, – мелькнула язвительная мысль. – Никто из русских обитателей Артура и мысли не допускает, что китайцы могут проявить не то что агрессию – хотя бы неповиновение. Правда, китайские бандиты всё же имеются. Их называют смешно – „хунхузы“, и разбойничают они в сельской местности, не рискуя соваться в город. И грабят хунхузы в основном китайцев.

Галка, помнится, говорила, что японцы вооружают бандитские шайки для нападения на русские обозы – но это далеко, в Маньчжурии, в тылах армии Куропаткина[26], что пятится прочь от осаждённой крепости, будто не замечая отчаянных призывов о помощи.

А здесь, в самом Артуре, неужели все китайцы действительно такие смирные? Ох не верится…»

– Пришли! – Топольская остановилась перед изящными воротами, украшенными красными лакированными драконами. Пошарила рукой возле одной из фигур – там нашёлся витой шёлковый шнур в два пальца толщиной. Галина дёрнула – в глубине сада забрякал колокольчик.

Светлана оглянулась – прохожие-китайцы косились на чужаков и ускоряли шаг, стараясь поскорее миновать ворота с драконами. Боятся? Чего можно бояться в самом сердце русской крепости, полной солдат, пушек, полиции?

Поди сыщи сейчас этих солдат…

За воротами зашаркали шаги. Скрипнуло.

– Мы пришли к достопочтенному господину Ли, – торопливо сказала Галина. – Дорогу сюда нам указала его уважаемая родственница, госпожа Киу Мийфен. Вот, прошу вас… – И подала открывшей двери пожилой китаянке полоску рисовой бумаги с иероглифами. Их написала кухарка Топольских, выслушав сбивчивый рассказ девочек о неудачной попытке вернуть драгоценный ключ.

Кстати, иероглифы пишут или рисуют? Изящные чёрные значки столбиком выстроились на полупрозрачной полоске; Киу Мийфен наносила их лёгкими движениями кисточки, бархатно-чёрная тушь невесомо ложилась на бумагу… Кто его знает, что там написано? Может: «Немедленно убейте подателей сего…»

Тьфу, что за пакость лезет в голову!

Светка тряхнула головой, отгоняя не вовремя проснувшуюся подозрительность.

– Киу Мийфен сказала, что достопочтенный господин Лисогласится выслушать нашу историю и, может быть, не откажется помочь, – решительно заявила она. – У нас очень мало времени, так что проводите нас к нему.

«Отведите нас к вашему вождю…» После короткой паузы добавила:

– Пожалуйста…

Кухарка долго объясняла, как вести себя со старым китайцем и его домашними, если гостьи, конечно, не хотят, чтобы им вежливо улыбнулись и захлопнули перед носом дверь. И, разумеется, наставления напрочь вылетели у обеих из головы.

Привратница – или кем ещё тут состоит эта бабка? – невозмутимо поклонилась и отошла, давая дорогу гостьям.

Идти? Или заорать во весь голос, кинуться вниз, по горбатой немощёной улочке, ведущей к порту?

Светка глубоко вдохнула и вслед за подругой пошла по выложенной терракотовыми плитками дорожке – вглубь садика, где под сливовыми деревьями, в крошечном кукольно-изящном домике обитал господин Ляо.

VIII

Утро началось неожиданно бодро; его не смог испортить даже завтрак. Если вы думаете, будто бы рисовая размазня без соли – это изобретение советских больниц, то зря. И попробуйте-ка то же самое, но на воде вместо молока!

Голова почти не болела. Тошнота тоже куда-то делась – я выяснил это, после того как, героически отказавшись от утки, направился в гальюн. Ничего, дошёл – и не пришлось хвататься за спинки чужих коек. Вестибулярка наконец-то пришла в норму.

Мило улыбнувшись добровольной сестре, бдившей у трапа, я выбрался на верхнюю палубу. Над рейдом висел тяжёлый артиллерийский грохот. Я с удивлением осознал, что почти перестал его замечать – непрерывная стрельба сделалась частью звукового фона, и, прекратись она на минуту, это стало бы таким же раздражителем, как и внезапный близкий взрыв.