Внеклассное чтение про Черного лорда

   Наклонившись, чтобы пройти под низкой притолокой, Лилайт вошел в теплую уютную гостиную,и сразу сосредоточил все внимание на мальчике лет восьми. Ребенок сидел у камина, рисуя углями на большом пергаменте, растянутом на полу. Концы самодельного полотна юный художник прижал ножками стульев. Детская рука уверенными движениями летала над картиной, уже почти завершенной, на лице мальчика отражалась лишь сосредоточенность – он был полностью захвачен собственным творчеством.

   В комнате пахло краской, свежезаваренным чаем и домашним теплом – не тем, которое шло от камина, а тем, какое появляется в домах, где живут люди, любящие друг друга. Тихо приблизившись, чтобы не мешать, Лилайт вгляделся в лицо ребенка еще внимательнее и не нашел ни единого признака раздумий – мальчик словно находился во сне, в таком чистом творческом состоянии, которое не может идти от ума – только от сердца. Переместив взгляд на полотно, просветленный слегка поднял уголки губ. Он узнавал и место,и людей,изображенных на картине.

   оном ее служил лесной пейзаж: густая чаща, листва – и в центре поляна, на которой находились семь человек. Впрочем, лица и фигуры шести из их выглядели немного размытыми, словно это тоже был фон, некое обрамление для главного действующего лица, детально выписанного чуть левее центра куда более жирными и черными угольными штрихами, чем другие.

   Этой главной фигурой был темный маг во время темного ритуала – сосредоточенный, такой же вдохновленный и не-думающий, как тот, кто написал с него картину. Напряженные руки, собирающие энергию от земли, одухотворенное лицо, приоткрытые губы, с которых вот-вот сорвутся мощные заклятия – все это вместе создавало образ кого-то большего, чем просто человек из плоти и крови. Но в то же время такого реального и крепко стоящего на земле, каким только мог быть живой человек.

   Художник ухватил лишь главные черты, но их было довольно, чтобы понять, кто этот человек и даже узнать его - тому, кто был с ним знаком. А Лилайт был знаком с этим человекoм достаточно хорошо.

   Ведьма, тихонько подошедшая к просветленному и ставшая рядом, какое-то время смотрела на него, а затем перевела глаза на сына:

   - Он созерцает, верно?

   - Верно, Марисса. Ты хорошо изучила своего сына.

   - Я обычно не трогаю его, когда он такой.

   - Это хорошо. Не вмешивайся, - негромко ответил Лилайт, - Шемиз только начинает раскрывать свои таланты, но они поистине огромны. Намного больше, чем твои собственные, а ты, видит дух, способна на многое, Марисса.

   - Я никогда не умела этим пользоваться.

   - Это неважно. Теперь ты, наконец, пришла в дом своего духа,и многому научишься за очень краткое время. Ты ведь уже учишься, не так ли?

   - Так. Я хотела показать вам кое-что, – прошептала ведьма. Просветленный, кивнув, позволил ей отвлечь свое внимание другими рисунками, разложенными на столе. Рука художника узнавалась с ходу – и Лилайт сразу мог понять, какие из них рисовал Шемиз, а какие – Марисса, которая, как и сын, любила изливать свои чувства на полотно.

   - Мы постоянно видим этих людей. Темный маг, созерцающая… вампир, – шепотом пояснила ведьма, указывая на рисунки, – Темный – чаще всего. А созерцающая – это ведь Интента Валиар, верно?

   - Верно, Марисса. Вы скоро встретитесь, как я и предсказывал тебе.

   - Она вышла замуж, но не за того, на кого вы указали ей. Не за темного, – немногo растерянным тоном сказала ведьма, перелистывая рисунки, один за другим, а затем перевела удивленный взгляд на просветленного.

   - Она не как ты. С ней я не мог говорить прямо, поэтому пришлось пойти на уловку. Темный не был предназначен ей, а она – ему. Но по многим линиям судьбы они сходились вместе, и ни в одной из них не были счастливы.

   - Но почему?

   - Так уж устроены их сущности. Иногда любила она, а он – нет. Иногда любил он, и тогда Интента оставалась холодной. Но ни одного шанса на взаимное чувство у этих двоих не было, и каждый раз они вместе падали во тьму, - тихо сказал Лилайт, краем глаза наблюдая, как ведьму начинало знобить при одном упоминании о тьме.

   - Упасть во тьму так легко, - пробормотала Марисса, еле заметно качнув головой вперед, в знак согласия.

   - Как и сгореть на солнце, - добавил Лилайт, хоть и знал, что ведьма не поймет его.

   - А если бы они вообще не встретились?

   - О, они бы нашли друг друга в любом случaе, - улыбнулся Лилайт, усаживаясь за стол, и протянул руку к рисунку, где были изображены двое: созерцающая и темный маг, под дождем, – Они могли бы встретиться уже давно, если бы дух не предупреждал меня всякий раз, что необходимо отвести эту встречу. И в конце концов я свел их сам, сказав сущую правду: им суждено быть вместе. Но главное, что в тот момент оба готовы были землю перевернуть, чтобы я оказался неправ. Ои ее фактически и перевернули, – усмехнулся просветленный.

   - Им было очень тяжело, – заметила Марисса, слабо улыбаясь. Лилайт кивнул:

   - Они заплатили немалую цену за мои неуклюжие действия, но, видит дух, альтернатива была бы еще неприятнее для обоих.