Внеклассное чтение. Том 1

И снова приблизились шаги, скрипнули петли.

— Прекрасная Псишея, — объявил Пикин. — Имею приказ доставить вас в некой прелестное место, где вас ожидает бог сладострастия Амур. А ещё велено вам передать…

— Откуда вы узнали, где меня искать? — перебила Хавронская. — Я никому не говорила.

Пикин (по голосу слышно) ухмыльнулся:

— Тише надо было перед дворцом кричать про Московский тракт. Ага, подоспели наконец, курьи дети.

Это он про топот подъехавших коней сказал.

Пошёл навстречу своим гайдукам или кто там с ним был. Закричал на них, заругался.

Павлина же опустилась на четвереньки, вытащила Митю из укрытия.

— Быстрей, миленький, быстрей. Беги! Этот зверь и дитя малое не пощадит! Ну же! Береги тебя Господь!

И насильно выпихнула в дверцу. Митя упал в снег, бесшумно. Откатился на обочину, где сугробы.

К покривившемуся дормезу подошли пятеро.

— Вишь, барин, ось треснула, — сказал один. — Тут возни дотемна. Пока в лесу подходящее дерево сыщешь, пока приспособишь. Каретища вон какая, осина или берёза не пойдёт, дубок нужен. Как бы ночевать не пришлось.

— Ничего. — Пикин возвышался над прочими на полголовы. — Я в карете у печки, а вы костёр разожгёте. Что встали? Вы двое — марш в лес! А ты и ты — приберите здесь. Дохлятину в кювет киньте, снегом забросайте. Потом за кучером вернитесь. Живой — добейте. Уполз — догоните. И тоже заройте. Марш!

Отдав приказание, гвардеец вернулся к дормезу. Поставил ногу на ступеньку, сдёрнул с головы шляпу, поклонился.

— Мадам, кажется, нам предстоит романтическая ночь. Во избежание двусмысленности, положу меж нами обнажённый меч, как непреклонный Роланд.

И загоготал, невежда. Это надо же Роланда с Тристаном перепутать!

Пятясь по-рачьи, Митя пополз к лесу. За чёрными кустами, сплошь в красных капельках ягод, выпрямился и побежал. Одно слово, что побежал — не очень-то по рыхлому снегу разгонишься.

Кое-как добрался до тропки, тогда стал думать.

Они тут застряли до утра. Значит, Павлину ещё можно спасти. Нужно привести людей — только и всего.

Вопрос: где найти людей?

Точное местонахождение неизвестно. Где-то между Чудовым и Новгородом. Какое тут ближнее поселение, сколько до него идти и в какую сторону — Бог весть.

А охотничий домик?

Не так уж далеко от него отъехали. Версту, много две.

Это надо поворотить назад и держаться поближе к дороге, только и всего.

День начинал меркнуть, но до темноты время ещё было. «Я спасу вас, драгоценная Павлина Аникитишна», — сказал Митридат вслух и побежал по узкой тропинке, очень возможно, что вовсе не человечьей, а звериной. Где-то в той стороне должна быть вырубка и домик.

По лицу били скорбные зимние ветки, и думы были тоже невесёлые. Отчего злодейству в мире всегда широкая дорога, а добродетели узкая тропа, поросшая колючим терновником? И ещё. Взять вот Павлину, Пашу. К чему такой красавице ниспослано бремя душевной тонкости, достоинства и свободолюбия? Ведь без этого груза её жизнь была бы куда проще и приятнее. Сколько женщин девиц почли бы за великое счастье домогательства князя Платона Александровича.

Что это за крест такой — благородство, мало того что влекущее человека к тяжким испытаниям, но к тому же ещё оставляемое без всякого воздаяния за муку и вознаграждаемое за неё лишь несчастьем, или страданием?

Глава девятая МОСКВА И МОСКВИЧИ

— Столько настрадалась, такие муки из-за него вынесла! — причитала разобиженная Валя. — Попробовали бы брови выщипывать — кошмар! Обрыдалась вся! Факинг миракл, что глаза не красные. О вас же заботилась, о вашей репутасьон. «Холестерин» такое место, кто только не таскается. Не хватало ещё, чтоб подумали, будто вы замутили с трансвестишкой. Барби-дресс, бровки в ниточку, попсовый макияж — всё ради вас, а вы попёрли, как Буш на Талибан. Подумаешь, на полчаса опоздала. Я ж делом занималась, а не книжку читала!

Нике уже самому было стыдно, что он накинулся на бедную девочку за опоздание. Она выпорхнула из такси такая счастливая, такая воздушная: золотистые кудряшки до плеч, платье в оборочку, сетчатые чулочки, на щеке приклеен китайский иероглиф — ну просто первый бал Наташи Ростовой, никому и в голову бы не пришло усомниться в половой принадлежности этой инженю. А он напустился с упрёками. Нехорошо это, сексуальный шовинизм. Ведь настоящей девушке за опоздание он выговаривать бы не стал, верно?

— Ну ладно, ладно, извини, — сказал Николас. — Ты сегодня просто красавица.

И Валя, не избалованная комплиментами начальника, моментально утешилась и даже просияла. Развернулась к водителю всем корпусом, похлопала длиннющими ресницами, поправила фальшивый бюст, опёрлась локтем о спинку сиденья.

Страстно проворковала:

— Вот стою я перед вами, простая русская баба.