Внеклассные занятия (СИ)

На мое удивление передо мной возникают три открытки в форме сердечек. Одна от Ксюхи, другая от Сазановой Ольги — улыбчивой пустоголовой красавицы нашего класса, которая одарила всех своих одноклассников, проявив редкостное благородство, а третья — оказалась не подписанной. Сердце предательски екнуло, но пораскинув мозгами, я сообразила, что сердечко от Максима, который иной раз продолжал на меня томно поглядывать. Историк же никогда не будет заниматься подобной хренью в виде преподнесения Валентинок. Тем более с чего бы ему это делать в мой адрес, когда я ровным счетом ничего не значу в его глазах. Очередная безмозглая его ученица — не более.

— И как ты такая недовольная выступать будешь? — кажется, Лидия больше всех переживает за мое выступление на таком святом празднике для всех, кроме меня.

— Могу передать тебе ветвь первенства, — искоса глянув на старосту, предлагаю я, расслабившись, сидя за партой, положив голову на вытянутые руки. — Тренируй связки, может что-нибудь прокукарекаешь…

Мои одноклассники, слышавшие наш разговор, заливаются истерическим смехом, кидая в Лидию скомканные бумажки и ставшие ненужными Валентинки. Я тоже нехотя улыбаюсь, поглядывая на по обыкновению краснеющую старосту.

— Следи за языком, Ярославцева! — взвизгнув от обиды, Лидия отворачивается к окну. — Подумаешь, звезда местного разлива…

— Куда уж мне до вас, мисс Обаяние… — дерзко отвечаю я в ответ, пренебрежительно игнорируя дальнейшее бухтение Лидии.

— Мне кажется, звонок уже был, — неожиданно в кабинет входит Даня, перехватывая на лету пару взметнувших мимо него Валентинок. — Или он не для вас?

— Да тут Ярославцева одна, по-моему, звонок не слышит! — Лидия не упустила шанса накапать на меня, я лишь равнодушно пожала плечами, снова опустив голову на руки.

— Опять эта Ярославцева? — с сарказмом в голосе комментирует Даня. — Даже не знаю, что с ней делать уже… Может в угол поставить?..

— Ага, а я без Ишмаевой туда не пойду! — хмыкаю я, косясь на ябеду в очках, сидящую за соседней партой.

— А ты, Ярославцева, подняла бы голову с парты, когда с учителем разговариваешь. — замечает Даня, оказавшись в шаге от меня.

— А я с вами не разговариваю, — улыбаюсь я, подавляя желание засмеяться на весь класс. — Я с Ишмаевой… Да, заучка ты наша?

— Ярославцева… — монотонно призывает меня Даня, отчего я сажусь ровно по струнке и будто первоклашка, сложив руки перед собой.

— Да, учитель, вы что-то хотели? — гадко так улыбаюсь ему в лицо, не собираясь уступать даже как учителю.

По классу прошел злорадный смешок, когда мои одноклассники созерцали мое издевательство сначала над Лидией, а теперь, видимо, и над историком.

— Кристина, — вау, он назвал меня по имени, по-моему, первый раз в его гнилой жизни! — Иди домой, готовься, собирайся, тебе еще сегодня вечер вести… А то ты какая-то перевозбужденная… Боюсь, вся твоя энергия на истории останется.

Одноклассники громко заржали, уловив самое смешное, по всей видимости, слово, я же плотно стиснула зубы, выдавив некое подобие усмешки.

— Ну же, Ярославцева, я тебя отпускаю… — повторяет Даня, отворачиваясь от меня, собираясь продолжить урок уже по теме.

— Благодарю за честь… — хрипло замечаю я, лениво поднимаясь со стула и демонстративно потягиваясь. — Больно нужно на вашей пресной истории сидеть.

— Можно не комментировать, Ярославцева? — мимоходом замечает Даня, диктуя тему. — Прикрой дверь с другой стороны, пожалуйста.

— Конечно же… — отвешиваю шуточный реверанс, хлопнув за собой дверью.

Это и к лучшему. Не к чему мне сегодня созерцать его довольную физиономию…

Как же не хотелось возвращаться вечером в гимназию… Мне казалось, что резко подскочила температура, затем я чувствовала какие-то нервные перебои сердца, потом просто все конечности прошибло холодом. Но тем не менее, я решила быть сильнее всего этого и начала быстро собираться за час до начала концерта.

Выбрав нежно розовое облегающее короткое платье и в тон ему туфли на высоком каблуке, я стала напоминать себе Барби. Единственным отличием был цвет моих волос, так как Барби в большинстве своем ассоциировались с блондинками. Кукла… Дурацкое слово и дурацкий видок, но времени перебирать наряды не было. Поймав такси, я отправилась на ненавистное чествование ставшего таким же ненавистным праздника.

Сказать, что нервничала, объявляя номера, приветствуя гостей — это ничего не сказать. Кроме того, от постоянной улыбки уже болели уголки рта. Но все проходило тихо-мирно, мои одноклассники активно хлопали, поддерживая меня, отчего с каждой минутой моя задача была все легче. Потом последовал мой номер, во время которого я должна была исполнить известную песню о всепоглощающей любви. И вот тут я так расчувствовалась, что пропустила каждое слово этой чертовой песни через себя. Глаза блестели от подступивших слез под сверканием софитов, а голос шел из самой души, передавая в зал частичку моей грусти, скорби по этой самой любви, которой я так скрыто ото всех страдала.