Внемлющие небесам

За пультом управления сидел Адамс в наушниках. Взгляд его не отрывался от указателей и осциллографов, расположенных напротив. Когда они вошли, он мельком взглянул в их сторону и помахал рукой. Макдональд вопросительно поднял брови. Адамс в ответ только пожал плечами, стянул наушники на шею.

— Как обычно — ничего.

— Прошу. — Макдональд снял наушники и вручил их Томасу. — Послушайте-ка.

Томас прижал наушники к уху.

* * *

Вначале слышен шум — дошедший будто издалека ропот множества голосов или плеск ручейка в скальном ложе, струящегося сквозь расщелины, и ниспадающего водопадами. Затем звуки нарастают, и вот уже слышны, страстные голоса, говорящие все разом, и невозможно поэтому разобрать ни единого в отдельности, а лишь все, слитые воедино. Слушатель силится расслышать, но все его старания только разжигают в этих голосах еще большую жажду бить услышанными, и они звучат все громче и невнятней. Слушателю лишь остается вслед за Данте повторять:

Мы были возле пропасти, у края,
И страшный срыв гудел у наших ног,
Бесчисленные крики извергая…

Данте, «Божественная комедия», Ад, Песнь IV

Меж тем, от горячих просьб голоса переходят к гневным окрикам; страстные мольбы превращаются в негодующие, гневные вскрики — будто страждущие души, умоляют вызволить из пожирающего их огня. Они наскакивают на слушающего, словно намереваясь разорвать его в наказание за вторжение в обитель падших ангелов, исполненных высокомерия и грешной спеси.

«Я видел на воротах много сот,
Дождем ниспавших с неба, стражу входа,
Твердивших: «Кто он, что сюда идет,
Немертвый в царство мертвого народа?»

Данте, «Божественная комедия», Ад, Песнь VIII

А слушающему чудится уже, будто он — один из этого громогласного хора — страждущий, как все они, в аду, и способный лишь вопить в муках и отчаянии, и молить выслушать; однако никто не слышит, всем безразлично происходящее, и никому и никогда не дано понять его.

«Я отовсюду слышал громкий стон,
Но никого окрест не появлялось;
И я остановился, изумлен».

Данте, «Божественная комедия», Ад, Песнь XIII

И уже чудится слушающему, что он среди гигантов — тех, кого Дий, «в небе грохоча, страшит поныне» [22]. Все они надсаживают свои мощные голоса, дабы достичь слуха внемлющего, но не разумеющего их. «Яростно раздалось Из диких уст, которым искони Нежнее петь псалмы не полагалось!..» [23]. И в этот миг слушающий ощущает, как сознание покидает его».

* * *

Голоса умолкли: Макдональд снял с Томаса наушники, и тот смутно припомнил, как надевал их, потрясенный удивительной гипнотической силой этих звуков, — голосов, жаждущих понимания, сливающихся в общем какофоническом хоре, где каждый ведет свою отдельную песнь…

Он пережил мгновение открытия, поняв, что, подобно голосам, он заблудился, потерялся и обречен на вечное присутствие в своей тесной оболочке, одинокий в своих муках и страданиях, будто уже пребывает в самом аду.

— Что это было? — неуверенно спросил он.

— Глас бесконечности, — пояснил Макдональд. — Радиосигналы, переведенные в акустические частоты. В реальном приеме — вещь бесполезная. Если мы и впрямь нечто поймаем, это тотчас зафиксируют записи, вспыхнут индикаторы, и компьютер подымет тревогу. Звуковая связь здесь ни к чему. Однако слышать нечто во время прослушивания — значит создавать источник вдохновения. А оно нам просто необходимо.

— Скорее, я бы назвал это гипнозом, — возразил Томас. — Внушением, помогающим убедить неверующих, будто там и впрямь кто-то есть. А вдруг, однажды, и удастся четко расслышать нечто, ныне лишь воображаемое. Мол, там и вправду есть некто или нечто, пытающееся объясниться с нами. Все это — не более чем простая уловка, дабы провести самих себя. Это похоже на попытку вогнать в бутылку целый, мир.

— На одних это действует сильнее, на других — меньше, — заметил Макдональд. — Досадно, что это воспринято, как выпад против вас лично. У нас и в мыслях не было проделывать с вами такие номера. Вы сами уверились — во всем этом ровным счетом ничего нет.

— Ладно, — сказал Томас, все еще злясь на себя из-за продолжающего предательски дрожать голоса.

— Мне хотелось бы дать вам послушать нечто иное. Все это лишь введение. Пошли ко мне. И ты с нами, Боб. Оставь на прослушивание техников. Ничего не случится.

Втроем они вошли в кабинет и уселись в кресла. Рабочий стол Макдональда на сей раз оказался пуст и только готовился принять очередную порцию материалов. По-прежнему витал упоительный запах старых книг. Томас, поглаживая ладонями полированные деревянные поручни кресла, не отрывал взгляда от Макдональда.