Внеплановое отцовство для двоих (СИ)

— Полагаю, со вторыми петухами? — откидываюсь на стул.

У Зинаиды едва заметно дергается подбородок, оттого что сильно сомкнула челюсть, но тут же натянула улыбку.

— Вы не поняли. Я имела в виду, что мой сын ушел из дома на рассвете.

Да все я понял.

Разлив по чашкам чай, Зинаида плюхается за противоположную часть стола.

К еде не рвусь, а напоминаю о сути приезда. Достаю блокнот и готовлюсь записывать.

Помедлив, Зинаида сдается.

— Я тут в больницу обращалась с проблемой в ногах. Мне врачи не помогли, а только хуже сделали, собаки такие! — стучит ногтем по столу. — Таблетки поддельные назначили, теперь вообще ходить не могу. Абсцесс, наверное, начался, — хлопает себя по лодыжке.

Внимательно смотрю за ней.

— Значит, на правую ногу жалуетесь?

— Ага.

— А иск планируете подать комитету здравоохранения или коммерческому медицинскому центру?

Она, растерявшись, округляет глаза.

— На городскую больницу.

— Нога вы сказали, беспокоит левая?

— Левая! Ноет, сил нет.

— Или правая?

Лицо Зинаиды багровеет.

— Все болит, — говорит сквозь зубы.

Закрываю блокнот.

— Вы проиграете, потому что врете. Не в больных ногах причина. Так зачем вы меня позвали?

Не верю, что старушка, которая старательно убирает дом, вот-вот лишится ног. Да и к тому же путается в показаниях. На страдающую от деменции она тоже непохожа.

Опускаю взгляд, к наручным часам засекая остаток положенного для консультации времени.

— Ладно, — кряхтит, — раскусили. Я хотела поговорить про невестку. Я знаю, что вы связались с Нинкой, но предупреждаю, с этой девкой лучше дел не иметь. Она ветреная, совсем не подходит для семейной жизни. Нинка гуляла от Алёшеньки по кабакам с мужиками! Целой ордой бородатых верзил. А еще она ругается матом, засранка и…

Покашляв, перебиваю сердечную:

— Вы всерьез собираетесь жаловаться мне на Нину за пятьдесят тысяч рублей?

Зинаида наваливается на стол.

— Вас уберечь пытаюсь от такой халды и за внуков боюсь. Всю кровь выпьет, и жизнь сломает, как это было с моим сыном! Верной Нинка тебе никогда не станет. У Алёшки от ее стряпни аж кишечник раздражался. Хорошо, что я вовремя на подмогу явилась и переехала к молодым. Брось ты вертихвостку. Мне не веришь, у знакомых спроси, тех, у кого работала. Ее все увольняют. Обидно за тебя. Такой видный мужчина…

— А мы не на свидании, чтобы обижаться.

Зинаида ёрзает.

Я заметил, что и сама старуха то и дело посматривает на ходики, висящие на стене. Или за мою спину. Там как раз окно, ведущее во двор.

Зинаида просит паузу и грузно встает со стула. Шаркает из веранды в дом под предлогом принять лекарство.

А я остаюсь и тоже поднявшись, шагаю к окну. Отодвигаю штору. Ничего интересного во дворе не происходит. Вижу лишь стекло, засиженное мухами, которое мне очень захотелось помыть. И трупики высохших насекомых на подоконнике.

Заприметив спрятанную грязь, начинаю видеть ее повсюду, хотя изначально внимание бы не обратил. По углам паутина. Отодвигаю носком ботинка ковер и нахожу под ним заметенный мусор. Испытываю брезгливость.

Стало быть, ушлая свекровь несправедливо обвиняла Нину в неряшестве, если сама имеет за этим грешок. Она ждала меня и хотела произвести впечатление. Показать себя лучше, чем есть на самом деле.

Пауза затягивается, и я даже чувствую, что меня бросили.

Не выдержав, открываю дверь в дом. Прямо с порога в нос бьет ужасный смрад. Трудно описать словами ту вонь, вроде прелого тела вперемешку с успокоительными каплями и дерьмом. Мне захотелось блевать.

Красочно было на веранде, а внутри темно от нераздвинутых штор и коридор завален ветошью.

Дальше не захожу. Увольте.

Я наблюдал такое в практике с жильцами, что тащили с помойки всякий хлам.

В глубине дома слышится голос Зинаиды, кажется, она разговаривает по телефону.

— Ну, где ты потерялся? — шипит. — Я уже не могу тянуть время. Этот гад будто читает мои мысли. Я не знаю, как еще его отвлекать. Он даже не жрёт ничего. Что? С фермы не выезжал? Алёша, ты дурень. Ничего нельзя тебе доверить.

А время действительно заканчивается, чему я крайне рад.

— Не ори Алёша. Мама что-нибудь придумает. Уже придумала. Адвокат пожалеет, что замахнулся на Нинку. Мне не найти другой идиотки, эту забирать надо. Молодую жену хочешь? Тю! Ни одна дура не согласится жить с тобой, кроме Нинки.

Я бы поучаствовал в этих дворцовых интригах, если любезная Зинаида продлила консультацию.

Я не испытываю страх и полностью в себе уверен.

Иду к столу, выписываю чек. У меня все официально.

Возвращается Зинаида с ангельским выражением лица. Не слышал бы ее кулуарные беседы, точно не поверил, что эта милая женщина способна на скверные слова. В руке она держит пачку денег, перевязанную резинкой.

— Пересчитывать будете?

— Нет, но, признаюсь, эта была самая легкая консультация за последние годы, — чуть не смеюсь над ней.

Зинаида не оскорбляется, а будто расцветает сильнее.

— А мне-то как полегчало! Прямо камень с души упал!

На этом и прощаемся.

По пути в город я почти расслабляюсь, заранее планируя остаток дня.