Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси

Однако политика великого князя Андрея Ярославича, направленная на организацию сопротивления татарам, столкнулась с внешнеполитичес­ким курсом Александра Ярославича, который считал необходимым поддерживать мирные отношения с Ордой для восстановления сил русских князей и предотвращения новых татарских походов. Князя Александра Ярославича поддерживала значительная часть русских феодалов, духов­ных и светских. Страшный «Батыев погром» сопровождался массовым из­биением представителей феодального класса и утратой накопленных бо­гатств. «Политическая буря», вызванная нашествием, расшатала государ­ственный аппарат русских княжеств, разорила феодальное хозяйство. Недаром новый великий князь Ярослав Всеволодович, вернувшись в разо­ренную татарами Владимирскую землю, прежде всего принял меры к вос­становлению феодального управления и суда («поча ряды рядити» и «судити людемъ»). Предотвратить новые татарские вторжения можно было нормализацией отношений с Ордой, т. е. признанием ее власти. В этих условиях русские феодалы пошли на определенный компромисс с монголотатарскими завоевателями, признав верховную власть хана и пожертвовав в пользу монголо-татарских феодалов часть феодальной ренты (в форме «ордынского выхода»). Взамен русские князья получали известные гаран­тии от повторения нашествия и сохраняли свои «столы» и власть над угне­тенными классами. Неприкосновенной осталась для феодалов возможность эксплуатировать феодально-зависимое население. Сохранив господствую­щее положение и аппарат власти, феодалы могли переложить на плечи народных масс основную тяжесть иноземного ига (как это и произошло впоследствии). Кроме того, в условиях феодальной раздробленности и кня­жеских усобиц признание верховной власти хана обеспечивало князьям определенные преимущества в борьбе за княжеские «столы»: князья, выступавшие против власти хана, рисковали лишиться своих княжений, которые переходили при помощи татар к более «дальновидным» соперникам. Ордынские ханы, в свою очередь, были заинтересованы в соглашении с местными князьями, так как получали в лице местной княжеской администрации дополнительное орудие для поддержания своего владычества над народными массами. Политика соглашения с местными феодалами при условии признания верховной власти хана и уплаты дани была обычной в политической практике монголо-татар.

Политику соглашения с завоевателями поддерживала православная церковь. Кроме причин, общих для всего класса феодалов, на позицию церковников оказывала большое влияние обычная для монголов политика привлечения на свою сторону местного духовенства путем полной веротерпимости, тарханов, освобождения от дани и т. д. Не менее важным для объяснения позиции православной церкви по отношению к ордынским ха­нам представляется то обстоятельство, что церковники очень подозритель­но следили за переговорами антитатарской группировки князей с папской курией, видя в союзе с католическими государствами реальную угрозу сво­им доходам и привилегированному положению. На эту сторону политики русской церкви правильно обращает внимание В. Т. Пашуто, который пи­шет, что «русская церковь предпочитала видеть на Руси татарское иго, от которого ее доходы не страдали, чем допустить представителей католиче­ской церкви забирать свои исконные доходы» '. Церковь не только поддер­живала политику феодалов, направленную на установление мирных отно­шений с татарами, но и идеологически обосновывала власть ордынского хана над русскими землями, провозглашая ее божественное происхожде­ние. Именно такую трактовку татарской власти содержит известное «Жи­тие Михаила Черниговского», церковный автор которого вкладывает в уста «святого мученика» князя Михаила такие слова: «Тобе цесарю, кланяюся, понеже ти богъ поруцелъ царство света сего» 2.

Наконец, нельзя не учитывать и того обстоятельства, что силы, выступавшие за мирные отношения с татарами, возглавлялись таким популяр­ные князем, как Александр Ярославич Невский. В борьбе против Андрея Ярославича, которого легко можно было обвинить в «измене» хану, для Александра открывалась единственная возможность вернуть принадлежавший ему по старшинству великокняжеский стол. Если Андрей Ярославич опирался на антитатарские силы, то Александр, естественно, мог от­нять у него великокняжеский стол только при помощи Орды.

Необходимо отметить, впрочем, что в привлечении «поганых» к междоусобной борьбе князей не было для того времени ничего исключительного, ничего противоречащего феодальной этике и обычной практике межкняжеских отношений.