Внешняя политика России эпохи Петра I

Русское правительство понимало, что даже незначительный успех экспедиции герцога Ормондского заставит Георга I ограничить английское военное присутствие на Балтике Это было очень важно для русского командования, которое наметило нанести летом 1719 г ряд ударов по Швеции. 10 апреля Джефферис доносил из Петербурга, что «намерение испанцев вторгнуться в Великобританию на защиту претендента наделало здесь немало шума. Русский двор об этом вторжении слышит с удовольствием и несомненно воспользуется им возможно лучше в свою пользу. Опасаюсь, как бы эти крайние обстоятельства не помешали его величеству отправить достаточную эскадру в Балтийское море, а мы в ней сильно нуждаемся».

Опасения Джеффериса были не напрасны. 24 мая русский флот одержал победу близ Эзеля, захватив три шведских корабля. В Стокгольме поднялась паника, так как шведское командование, бросив все силы армии и флота, чтобы отразить наступление датских войск из Норвегии, фактически оставило без прикрытия восточное побережье страны. Перспектива появления русских десантов у ворот шведской столицы стала настолько реальной, что правительство Ульрики-Элеоноры запросило Георга I немедленно отправить ей на помощь эскадру адмирала Норриса. При этом королева заверила Лондон в готовности подписать мир с Англией — Ганновером на условиях Георга I, требовавшего уступить ему Бремен и Верден.

3 июля 1719 г. английская эскадра в составе 11 линейных кораблей под командованием Норриса прибыла в Копенгаген.

В Лондоне, конечно, понимали, что даже в соединении со шведским флотом этих сил недостаточно, чтобы Норрис решился на сражение с 22 линейными кораблями русской эскадры, но усилить посланный в Балтийское море флот английское командование не имело возможности. Значительные военно-морские силы Англии находились в это время в Средиземном море, осуществляя переброску австрийской армии генерала Мерси в Сицилию. Кроме того, угроза нового якобитского вторжения заставила правительство Георга I оставить в Ла-Манше сильный отряд кораблей из эскадры Норриса. В связи с этим лорд Стэнгоп писал, что «было бы великим несчастьем, если бы мы из-за недостатка нескольких кораблей потеряли возможность внушить страх царю, спасти Швецию и путем умиротворения на севере разбить величайшую надежду у Испании на сформирование против нас сильного союза на севере».

Ослаблением английского военного присутствия на Балтике немедленно воспользовалось русское командование. В июле 1719 г. десанты Ф. М. Апраксина и П. П. Ласси нанесли удары по промышленным объектам на территории Швеции, разрушив 21 завод, 43 мельницы и 26 складов, захватив или уничтожив сотни артиллерийских орудий и военное снаряжение. Разведывательные десантные отряды русских появились в окрестностях Стокгольма.

Таким образом, надежда шведского правительства на помощь английского флота не оправдалась. Лишь в середине августа, получив подкрепление из восьми линейных кораблей, эскадра Норриса покинула Копенгаген и взяла курс на Стокгольм. Английский адмирал имел приказ Стэнхоупа соединиться со шведской эскадрой и «предпринять все, что в Ваших силах, чтобы уничтожить русский флот». Британский посол в Швеции Картарет настаивал на том, чтобы эта акция была проведена без предупреждения и объявления войны. «Самое главное, — писал он адмиралу, — перехватить царя и не дать ему достичь Ревеля. Перережьте ему путь отступления! Бог да благословит Вас, Джон Норрис. Каждый англичанин будет Вам обязан, если Вы сможете уничтожить царский флот, что, я не сомневаюсь, Вы сделаете».

Решение английского правительства открыть боевые действия против России было обусловлено его обязательством содействовать Швеции в возвращении ей владений в Восточной Прибалтике, которое оно приняло на себя, подписав союзный договор с королевой Ульрикой-Элеонорой 29 августа 1719 г. Со своей стороны шведское правительство согласилось уступить Ганноверу Бремен и Верден. После заключения этого договора Англия стала фактическим союзником Швеции в войне против России.

Однако планы правительства Георга I пустить на дно Балтийского моря русский флот потерпели неудачу. Еще летом 1718 г. Челламаре предупредил Шлейница, что у Англии «намерение есть ваш флот так, как испанский атаковать, ибо в кабинете в Лондоне постановлено ни царя, ни Гишпанию не допустить на Балтийском и на Медитерранском море». Поэтому Петр знал не только о замыслах адмирала Норриса, но и о тактике его действий. В конце августа русский флот вернулся на свою базу в Ревель, «дабы англичане не сделали такого же обману под образом дружбы, как учинили гишпанцам при Сицилии в 1718 году».