Внешняя разведка СССР – России. 1946–2020 годы. История, структура и кадры

После окончания учебы Уокер служил сначала на эсминце «Джонни Хатчинс», потом на авианосце «Форрестол», а затем на плавучей базе подводных лодок «Хоуард У. Джилмор». В это же время он женился на Барбаре Кроули, и вскоре у них родилось четверо детей — три дочери (Маргарет, Синтия, Лаура) и сын Майкл. Несмотря на то что Уокер быстро получал очередные повышения по службе, он не собирался прослужить 20 лет, а затем выйти на пенсию. Его мечта заключалась в том, чтобы накопить достаточно денег, вложить их в какой-нибудь бизнес и выйти в отставку. Но мечты Уокера разбивались о суровую реальность. Все зарабатываемые им деньги уходили на содержание семьи и небольшого заведения «Бамбуковый бар», приносившего одни убытки. К тому же Барбара пристрастилась к алкоголю, а также постоянно «пилила» мужа по различным поводам.

В апреле 1967 года Уокера перевели в оперативный центр штаба Атлантического флота США в Норфолке. Здесь он стал дежурным офицером в центре коммуникаций, ответственным за связь со всеми подводными лодками, курсирующими в Атлантическом океане. К тому времени он находился на грани банкротства, а семейные отношения обострились до предела. В конце 1967 года во время очередного дежурства кто-то из офицеров пошутил, что неплохо было бы продавать секреты русским, так как они заплатили бы за них кучу денег. Именно в этот момент у Уокера родилась мысль, что таким путем он мог бы не только рассчитаться с долгами, но и обеспечить себе безбедную жизнь. Первым документом, с которого он снял копию, был список месячных ключей к шифровальной машине KL-47, проходивший под грифом «Совершенно секретно — особая категория».

В один из декабрьских дней 1967 года Уокер взял такси и попросил подвезти его в Вашингтон. Таксист высадил его за квартал до советского посольства, и дальнейший путь Уокер проделал пешком. Войдя в посольство, он потребовал встречи с офицером, отвечающим за безопасность. А на вопрос вышедшего к нему сотрудника посольства: «Что вам угодно?» — Уокер ответил заранее подготовленной фразой: «Меня интересует возможность продать секретные документы правительства Соединенных Штатов Советскому Союзу. Ценную военную информацию. Я принес с собой образец».

С этими словами он достал из кармана и передал собеседнику листок с ключами к шифровальной машине KL-47. Взяв у него листок, сотрудник посольства вышел, а через несколько минут в комнату вошел другой человек, поведший с Уокером долгую беседу. На вопрос, какими причинами вызван его приход сюда — политическими или финансовыми, Уокер ответил: «Исключительно финансовыми. Мне нужны деньги». А на вопрос: «Сколько вы хотите?» — заявил: «Что-нибудь между 500-1000 долларов в неделю».

После непродолжительных колебаний собеседник Уокера вручил ему 1000 долларов и назначил следующую встречу через две недели в торговом центре города Александрия. Затем на Уокера надели длинное пальто, шляпу с широкими полями и, выведя через боковую дверь, посадили на заднее сиденье автомобиля. Машина на большой скорости покинула посольство и, попетляв по городу, остановилась в северо-западной части Вашингтона, где Уокера высадили, забрали пальто и шляпу и оставили в одиночестве.

Человеком, завербовавшим Уокера, был резидент ПГУ КГБ в Вашингтоне Борис Соломатин. Передавая Уокеру деньги и назначая встречу, он очень рисковал, так как мог нарваться на «подставу» ФБР. Впрочем, вот как он сам рассказывает о вербовке Уокера в интервью американскому журналисту Питу Эрли:

«— Как вы убедились, что Уокер не двойной агент, подосланный вам ЦРУ или ФБР?

— Разумеется, эти службы регулярно подсылали нам «двойников». Но Уокер показал месячный ключ к шифру одной из ваших шифровальных машин. Это было крайне необычно, и я решил рискнуть по-крупному. Имейте в виду, что резидент КГБ, как и глава резидентуры ЦРУ, как правило, не беседуют напрямую с добровольцами. Но в данном случае Уокер предлагал нам шифры, а это самый важный объект разведки. И я решил лично поговорить с ним, составить собственное впечатление об этом человеке, чтобы решить, будем ли мы работать с ним в будущем. Должен сказать, что я люблю рисковать, разумеется, рисковать разумно. И уверен, без риска не может быть действительно результативной разведки.