Внешняя угроза

Раздевались в полной темноте. Титов интуитивно почувствовал, что Глемм обнажена совсем. Но сам остался в трусах. Идя в тыл к немцам, он специально надел новые, только пошитые из трофейного шелка трусы, а еще пару взял с собой.

Майор лег на самый край, чувствуя, как колотится сердце, и понимая, что сдерживать себя долго просто не сможет. Быть бревном рядом с такой девушкой может только ребенок или древний старик. Черт, до чего все глупо!..

– Ты не сердишься? – прошептала Марита, кладя руку ему на грудь. – Я не хотела тебя заставлять. А то еще решишь, что я… шлюха.

– Да нет, – неожиданно для самого себя спокойным голосом ответил он. – Не подумаю. Но не ожидал – это правда.

Она ткнулась носом в его плечо, засмеялась.

– Да, лицо у тебя было… как это?… обалделое. Не злись, Илья, пожалуйста.

От ее шепота, от задорного голоса, а еще от горячего мягкого тела Титов почувствовал столь мощное возбуждение, что уже не мог и не хотел себя сдерживать.

Ну нравилась она, что с этим поделать? Да и сама предложила. Тут только идиот спасует.

Он повернулся к Марите, осторожно обнял за плечи, притянул к себе и нашел губами ее губы. Она ответила тут же, вжалась в него и покорно развела ноги, когда почувствовала его желание. Обхватила руками его голову, закрыла глаза и тихонько застонала.

А Титов успел мимолетно порадоваться, что соседний номер пустует и их уж точно никто не услышит. А еще – что его банально соблазнили. И что так хорошо ему давно не было…

3

Утром после короткого завтрака, поданного прямо в номер, Титов поспешил к машине. Вчера он оставил ее в квартале от пансиона, чтобы не светить перед хозяевами. Теперь следовало от нее избавиться. Поиск пропавшего Брокмана, видимо, уже идет, и машину могут обнаружить. А бросать ее раньше не имело смысла – вдруг вариант с поездом не прошел бы?

Единственным подходящим местом был небольшой пустырь на западной окраине города. Конечно, если станут искать, найдут и там, но иного варианта нет.

В начале восьмого утра в городе уже было довольно оживленное движение. Большей частью пешеходное. Хотя по дорогам сновали машины санитарных, технических, тыловых служб, а также штабные «хорхи», «кюбельвагены» и даже «мерседесы». Титов с опаской посматривал на патрули, хотя понимал, что вряд ли они будут останавливать легковую машину.

Через двадцать минут он доехал до пустыря. Загнал «опель» в небольшую яму прямо рядом с кустарником, тщательно протер салон, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, наспех забросал ветками и поспешил прочь. Вроде его трюк никто не видел. Есть шанс выиграть еще хотя бы сутки. Если розыск и приведет к брошенной машине, ее не привяжут к обер-лейтенанту. А показания свидетелей мало что дадут. И вообще махина СД хоть и работает продуктивно, но сверхоперативностью не отличается. По крайней мере здесь, в прифронтовой полосе.

В пансион он вернулся через час. У входа поздоровался с хозяином, немного поговорил, узнал последние новости, попросил, чтоб обед подали тоже в номер. Хозяин обещал, но заметил, что теперь постояльцев стало меньше, два офицера уехали утром. А новых пока нет. Титова это устраивало – чем меньше народу его видит, тем лучше.

Глемм вновь читала местные газеты. Причем целиком, от первой до последней станицы. Привыкла собирать информацию из всех источников. По радио шел какой-то концерт с очередного юбилея рейха.

– Ну? – встретила она его вопросом.

– Порядок. Теперь мы пешие. Так что чемоданы придется тащить самим.

– Ничего. Донесем.

– А ты как здесь? – спросил он, садясь рядом.

После прошедшей ночи их отношения слегка изменились. Общение стало более свободным, и былой отчужденности не стало. Впрочем, переходить к более близкому общению оба не спешили. В конце концов, они не на романтической прогулке.

– Я ничего, – ответила Марита. – Читаю прессу, удивляюсь, почему люди так слепы и глухи?

– То есть?

– Одни лозунги, популистские заявления, откровенная ложь…

– А у вас все не так?

– У нас уже давно отвыкли врать и скрывать правду. И лакировать действительность.

– Ну-у, – развел руками майор. – Когда-нибудь и у нас научатся так делать. А пока идет война и каждая сторона использует все возможности для оказания психологического давления на противника. К тому же немцы считают, что их брехне поверят те, кто не силен духом, не стоек.

Глемм пожала плечами, отложила газету.

– Когда пойдем на вокзал?

– К двенадцати. Мне сказали, что поезд может прийти после обеда, но выйдем пораньше. На всякий случай. Если что – там подождем.

– Как скажешь. Форму когда менять будем?

– Наверное, в Конотопе. Сейчас нет смысла. На вокзале меня видели и запомнили в этой форме.

По плану в Чернигов они должны были прибыть в ином виде. Титов – пехотным капитаном, Глемм – лейтенантом из частей связи. По документам они направляются в распоряжение командования девятой армии. Не самая замысловатая легенда, но вполне достоверная, снабженная подлинными документами.

– Ясно. У нас еще два часа в запасе как минимум. Сидим здесь?

– Да, – ответил майор. – Прогулки строго не рекомендованы.

Глемм кивнула. Два часа ожидания – мелочь.