Читаем Внешний Заговор полностью

Внешний Заговор

Я не смею думать, что делать, если кто-то из них говорит «нет». Они все еще коллеги, и это меня напрягает.

Было бы немного больно их пристрелить. Но, видимо, им это не приходит в голову. Я подхожу и беру их оружие и рацию.

Затем я иду в свою комнату, где хватаю свой чемодан. Это заняло около двух с половиной секунд, но когда я вхожу в гостиную, Бернс уже держится за дверную ручку. Я кричу:

- Не двигайся, Боб! Иди ложись рядом с ними! Если ты побежишь за мной, я выстрелю в голову! Вы видели меня на тренировке, вы понимаете, о чем я ...

Послушный Боб пересекает комнату и ложится рядом с остальными. Меньше времени, чем нужно, чтобы сказать, я быстро спускаюсь по лестнице.

Им не понадобится много времени, чтобы предупредить своих приятелей и подать общую тревогу. Но мне не нужно много времени.

Я беру их охранную машину. Как и ожидалось, ключи были там. Я начинаю быстро ехать, чтобы припарковаться на углу соседней улицы. Я выхожу и быстро возвращаюсь на Дорсет-авеню, где сажусь в такси.

- В аэропорт.

Во время пути я оцениваю дело. Документы НАТО с подписью Хоука были обнаружены на теле российского курьера. Если бы их послал не старик, то кто бы это мог быть?

Как бы ни напрягался мой мозг, я не понимаю, как они могли это сделать без ведома Хоука. Ну, не надо умирать, ходя по кругу, мы выясним это позже.

* *

Дэвид Хоук ожидал меня, как я и надеялся.

День подходил к концу, когда я добрался до его хижины на озере Литл-Мус в горах Адирондак, в 130 милях к северу от Олбани. Я совершил ночную поездку плюс потратил большую часть дня, чтобы приехать из аэропорта Вашингтона. Конечно, вопреки тому, что я себе обещал, я все время вертел этот вопрос в голове. Я разбит, и мой мозг должен выглядеть как бешамель, который оставили на газу.

Это внезапно вспомнилось мне, когда я увидел Бернса. Хок рассказал мне об этой хижине два года назад.

«Я купил его на тот день, когда мне все это надоело и я решил взять отпуск», - сказал он мне.

Он описал мне все кропотливо, с любовью, даже маленькие извилистые тропинки, которые нужно пройти, чтобы туда добраться. Он рассказал мне обо всех планах последовательных сделок, которые он совершал в анонимных трастовых фондах, чтобы купить землю и лачугу. Поэтому, я ему доверяю, никто никогда не сможет отследить это место.

Я бы наверняка забыл об этом обсуждении и даже о существовании шале. Но что меня поразило, так это то, что Хок говорил о «отдыхе». Это не входит в его обычный словарный запас. И, самое главное, мне никогда не приходило в голову, что начальник может думать об этом, как и все остальные.

Я паркуюсь перед шале. Я вижу его с удочкой в руке в конце шаткой деревянной пристани, которая возвышается на тридцать метров над озером. Когда я захлопываю дверь, он поворачивается и жестом показывает мне присоединиться к нему, выглядя не более удивленным, чем я.

После влажной вашингтонской жары меня немного трясет колючий горный воздух. Я сладострастно дышу им бесплатно.

- Ну что, сэр, клюет?

Он смотрит, как я забираюсь на понтон, по-видимому, рад меня видеть, но не особенно улыбается. Как обычно, одна из его печально известных сигар застряла в уголке рта, погашенная в качестве меры безопасности для местной окружающей среды.

- Не фантастично, - бормочет он.

Я подозревал это. Если он имел несчастье сбросить пепел сигары в воды озера, то он, должно быть распугал всю рыбу.

- Ты тщательно заметал следы, Ник? - спрашивает он, протягивая мне руку.

- Да сэр. Я купил три билета на самолет по разным направлениям под тремя моими общими псевдонимами. Затем я арендовал машину под своим настоящим именем, заявив, что собираюсь в Майами, и позвонил в центр города Шератон, чтобы забронировать мне комнату в Тампе.

Я приседаю рядом с ним и засовываю сигарету в губы. Мне нужно сделать это трижды, чтобы он включился.

- За тобой никто не ехал?

Я немного раздраженно качаю головой. Тем не менее, я знаю свою работу, он должен начать это понимать!

- Нет, сэр. Я совершенно чист.

Босс долго смотрит мне в глаза, затем переводит взгляд на большие группы сосен, растущих на противоположном берегу.

«Первым делом, Ник, - сказал он со стоном. Я не тот предатель, за которого меня принимает Мандель. Я никому не продавал никаких документов.

У него измученный голос. Впервые в жизни я вижу его в шкуре усталого старика. Это меня просто пугает.

Он спрашивает. - Что они тебе сказали?

Я быстро рассказываю ему об интервью с Манделем, встрече в Белом доме, несчастьях с Робертом Бернсом.

- А Мандель приказал меня убить?

- Да, сэр, но я ...

«Он был прав», - хрипло сказал старик. Я бы сделал для него то же самое. Ради дела.