Внеучебная Практика

— Палочка, «свеча» или «игла» - названий у этого магического предмета много. На уроках Мироведения вы узнаете, как называют главный инструмент мага на разных Гранях. На моих практикумах научитесь строить более мощные векторы, чем те, что создаются пальцами. Существует поверье, что палочка мага обладает собственным сознанием. Это и миф… и правда. В нашем мире обычная палочка любого из трех металлов «привыкает» к владельцу, подстраиваясь под его коловрат, но при необходимости легко меняет хозяина. Существуют миры, где палочки служат лишь одному владельцу до самого своего разрушения. «Свечи» очень недешевы из-за дороговизны особых кристаллов на их кончиках. Ваши палочки – собственность Академии, берегите их, пока не обзаведетесь собственными. Разумеется, они заранее очищены в Источнике. Вы должны их приручить. Для этого больше тренируйтесь, но только на полигоне. Разрешены простые, бытовые векторы – пожалуйста, ребята, без фанатизма. А что касается сознания, то посмотрите на кристалл: он способен удерживать одно или несколько магических существ, включая нежить и некоторые виды посмертий. Помните давний спор о том, сколько бесов может поместиться на конце магической «иглы»? Никто до сих пор не дал внятного ответа. В истории существуют примеры того, как некоторые жадные до… хм… спецэффектов маги и колдуны селили в своих кристаллах по нескольку опасных джиннов. Увы, участь тех волшебников и ведьмаков была предопределена с самого момента заключения ими договора с этими капризными и зловредными бесами. Никогда не связывайтесь с разумной нежитью. И с неразумной тоже.

— Антон Макарович, а можно вопрос? — судя по голосу, с места выкрикнул Лексей.

— Да, студиозус Гудков.

— Почему фантомы не подселяются в гомункулов? Эти твари готовы жить даже на одном кристалле, а големами и кальками брезгуют, что ли?

— Вы плохо меня слушали, Гудков. Я сказал: некоторые виды нежити и посмертий. Фантомы же слишком сложны для подселения в условно-живое тело. Что есть фантомы? Души мертвых людей, которые каким-то образом сошли с пути эволюции или были искусственно из нее выведены. Потерянные души, господа. Магическая наука сотни лет бьется над решением проблемы неупокоенных посмертий. Посмотрите на доску, — Олевский приглушил свет в зале движением ладони и спроецировал на белый экран нечто, сложенное из светящихся точек и похожее на бусы без нитки. — Человеческая душа состоит из двенадцати плазменных сгустков. В теле обычного человека она располагается вдоль позвоночника, а в качестве паразита – хаотично, цепляясь за нервные окончания, потому со временем в теле носителя нарушаются энергетические потоки и возникают болезни. Но главное для вторженца – мозг: способность управлять чужим телом или хотя бы сохранять в нем свое сознание. Следующий слайд. На электроэнцефалограмме зараженного фантомом человека видна дополнительная кривая, результат вторжения – раздвоение личности у носителя. У големов мозг малоактивен, гомункулы созданы выполнять примитивные действия. Создание, не буду отрицать, выдающегося для своего времени кадавра известным магом Виктором Франкенштейном так и не стало научным прорывом. Его гомункул мог говорить, совершать некоторые самостоятельные действия и очень впечатлял окружающих, но… — Антон Макарович развел руками. — Природа позаботилась о том, чтобы человек оставался человеком, не копировался в автоклавах и не сшивался из отдельных частей. Поэтому все эти сторонники «приживления несчастных скитальцев в специально выращенных телах» не совсем понимают, о чем говорят… Что ж… Время, господа студиозусы. Лекция закончена. Еще вопросы? Подходите.

О, вопросы, конечно, были. На Олевского налетели щебечущие девчонки. Всех интересовал вопрос бала. И танца с преподавателем, разумеется.

Я помахала подругам, спешившим в столовую, и тоже осталась после звонка, стоя поодаль и ожидая, когда начнется отлив однокурсниц.

— Никого он не возьмет, — произнес кто-то сзади.

Рядом со мной стоял Бронислав. Кудель смотрел на Олевского, сонно прикрыв веками глаза. Я поискала взглядом Лексея. А, вон же он, у двери. Зло поглядел на Бронислава и вышел в коридор, пройдя сквозь Генриха, приподнявшего над головой цилиндр.

— Его Капалов уговорил на балу присутствовать, — продолжил Кудель. — Но Олевский девчонок в свою семерку никогда не берет. Поэтому губу не раскатывай, танцевать он ни с кем не будет, прикалывается только, чтобы вы, девки, из кожи вон лезли. Преподам бонусы начисляют, если курс хорошо работает. 

Танцевать? Да кто тут говорит о танцах? Меня интересует семерка Олевского. Что-то мне подсказывает, что я вполне достойна стать исключением. Я задумчиво посмотрела на Антона Макаровича. Тот вдруг заметно вздрогнул, оглянулся, кивнул мне, показал глазами «вижу, подождите».

— Спорим, что через два месяца на Балу Посвящения я буду танцевать с Олевским.

Чего это я? Вырвалось как-то? Нет, было сказано осознанно.

— Да, — твердо повторила я. — Спорим, я войду в его семерку!

У Бронислава полезли на лоб брови: