Внезапная смерть игрока (часть сб.)

– Вам, думаю, известно, что он публично принес мне свои извинения и отказался от выдвинутых против меня обвинений. Впрочем, еще до этого я перестал питать к этому юноше какую-либо антипатию. Более того, я предлагал ему вернуться в институт. Скажу откровенно, лишь в нем я видел человека, способного продолжить мои скромные начинания. Но Стах отказался.

– Почему?

– Станислав сказал, что работы, которые он проводит в академии, представляют для него большой интерес. И, кроме того, его заверили, что в самое ближайшее время его выдвинут к присвоению звания профессора, а возвращение к нам в институт такую возможность на несколько лет отодвинет. В какой-то мере я мог его понять.

– А вам, профессор, в последнее время удалось сделать какое-нибудь значительное открытие?

Ученый улыбнулся.

– Видите ли, в современной химии ни один ученый в одиночку не сможет сделать никакого открытия. У себя в институте мы действительно работаем над совершенно новым веществом. Проведенные эксперименты дают многообещающие результаты. Однако прогнозировать пока преждевременно.

– Я слышал, что новое вещество прочнее любой стали, намного ее легче, обладает очень высокой термостойкостью. Одним словом, материал – находка для авиастроения и космонавтики.

– Все не так просто, – возразил Войцеховский. – Да, материалу свойственны эти качества, но он обладает и многими недостатками. Их надо исключить, а это требует проведения сотен, а то и тысяч опытов и испытаний. В наших условиях на все это уйдет по меньшей мере года два.

– Почему?

– Задача Политехнического института – готовить кадры, а не заниматься открытием веществ. Наши лаборатории хорошо оборудованы для учебных целей, но не имеют условий проводить научно-исследовательские работы. Аппаратуру подчас приходится изготовлять кустарным способом.

– А вы не боитесь, что какая-нибудь иностранная фирма сумеет добыть образцы вашего материала и присвоит себе ваше открытие? В современных условиях, надо думать, не составляет особого труда определить химический состав того или иного вещества. Даже наша лаборатория криминалистики наверняка бы справилась с такой задачей.

Войцеховский весело рассмеялся.

– Сразу видно, что вы специалисты совсем в иной области, а не в органической химии. Нет абсолютно никакой необходимости производить анализ химического состава нашего вещества, этот состав хорошо известен даже начинающим студентам. Это всего-навсего цепи углеводорода. Секрет кроется не в химическом составе, а в технологии производства, в использовании соответствующих катализаторов, ну и, конечно, в количественных пропорциях. Температура химической реакции, ее продолжительность – вот что главное! Все это проблемы сложные, и, смею думать, ни один из моих сотрудников не сумеет довести дела до конца, если меня вдруг не станет. Суть в том, что в любом исследовательском коллективе всегда есть толькоодин человек, знающий весь комплекс работ и определяющий их направление, так сказать – генеральную линию.

– Но вы готовили себе преемника. Вероятно, доцент Лехнович сумел бы справиться с проблемой?

– Пожалуй, только он один. Но ему для этого пришлось бы изучать все то, чего мы уже добились. Без этого он не смог бы вникнуть в суть проблемы, ведь он довольно давно отошел от того, чем мы занимаемся.

– Вы, кажется, покрыли этим новым веществом крышку стола у себя в домашней лаборатории, не так ли?

– Милиция и это сумела установить?

– Стараемся, как видите.

– Создавая любое новое вещество, его необходимо испытать в самых различных условиях. А покрытия рабочих столов в химических лабораториях должны быть огнеупорны, стойки к кислотам, щелочам и различным другим химикатам. Я распорядился покрыть новой пластмассой все столы в лабораториях нашего института, не забыл, конечно, и своего почтенного стола в подвале виллы.

– Вы беседовали с английским коллегой о своих последних работах?

– Однажды речь зашла на эту тему, но в самом общем плане. У меня создалось впечатление, что эти проблемы его мало интересуют. Он что-то ответил, но, по-моему, больше из вежливости. Заметно существеннее интересовала его личность Лехновича.

– Он говорил вам о своем прежнем с ним знакомстве?

– Нет. Он говорил лишь о том, что читал его работы. И вообще выказал крайнее удивление, узнав от меня, что Стах несколько лет уже не работает в нашем институте и не занимается полимерами.

– И еще одно, профессор. Если бы вы, допустим, имели в своем распоряжении такую лабораторию, какими располагает, скажем, Советский Союз или крупные концерны Соединенных Штатов, сколько бы времени заняла работа над завершением вашего открытия?

– Если бы все шло успешно и при наличии компьютера, полагаю, потребовалось бы еще минимум полгода интенсивной работы. Естественно, переход от экспериментальной исследовательской работы к промышленному производству потребовал бы еще по меньшей мере трех-четырех месяцев.

– Следовательно, можно сказать, что за год проблема была бы решена?