Внезапно

– Конечно, будешь! – прервал его владелец. – Все сюда прибежали за ними ради молока, чтобы было, на чём воду с дровами возить! Я тебя умоляю: только не загуби мне животину! Будешь запрягать, чрезмерно не насилуй, это тебе не трактор!

Пришлось пообещать не перегружать коров и давать им полноценный отдых.

– Корова должна лежать десять-пятнадцать часов в сутки! – наставлял его мужик. – Чтобы молоко полноценно формировалось! Следи за температурным режимом, не переохлаждай и не перегревай! Особенно не перегревай, корова жары боится, для неё оптимал – это от пяти до пятнадцати градусов!

Получив короткий ликбез, Борис пришёл к выводу, что заниматься коровами совсем не так просто, как он себе представлял. И что связываться с их содержанием, когда вернётся электричество, он точно не станет. Но пока такового нет, лучше повозиться с ними и иметь собственные молокопродукты, чем сидеть неизвестно сколько на зерне, воде и яйцах.

Процесс выведения коров с третьего этажа на первый оказался тем ещё квестом на сообразительность, потому что коровы, всю жизнь простоявшие в стойле, спускаться по наклонному пандусу боялись. Пришлось подманивать их кормовой свёклой, за которой владелец отправил своего сотрудника, и шесть пролётов пандуса с третьего этажа на первый преодолевались больше часа. После чего ещё полчаса искали верёвки нужной длины, чтобы увязать четвёрку коров в цепочку одна за другой. В конце концов, все приготовления были закончены, и Борис, вооружившись пакетом со свёклой в качестве приманки, потянул коровью вереницу к воротам. Прежде чем его отпустить, владелец строго наказал коров не бить, потому что они не тупые, а неопытные.

Бить животину – это реально дикость, и такого Борису в голову точно не приходило, но для спокойствия владельца он пообещал и это. Путь домой оказался непрост. Коровы шли медленно, ошарашенно водили головами из стороны в сторону, не понимая, где оказались, и даже перестали мычать от боли вследствие давно не проводившейся дойки. Проведшие всю свою недолгую жизнь в стойле, животные были уверены, что мир ограничивается пространством в шесть квадратных метров и видом на бесконечные ряды таких же затворников. Оказаться на бесконечном просторе под синим небом, пусть даже пасмурным, для них явилось тем ещё потрясением. В итоге процесс передвижения шёл небыстро, но, по крайней мере, коровы топали за ним, что уже хорошо.

С горем пополам пройдя через деревню, Борис во главе коровьей процессии вышел на трассу и двинулся в нужную сторону. Саныч не шутил, идти придётся долго. Но коровы вроде послушные, агрессию не проявляют и безрогие, что несколько успокаивает. Правда, пытаются подойти к замершим посреди трассы автомобилям и постоянно норовят разбрестись, но вкупе с привязью и вовремя врученной свёклой демонстрируют приемлемую лояльность. Ещё полчаса-час, и процессия будет дома. Вряд ли быстрее, потому что идти придётся по трассе до перекрёстка с просёлком, ведущим к нему на ферму. Напрямки через поля не срежешь, на трассе отбойники по обочинам стоят, и Борис не рискнул выяснять, смогут ли коровы через него перелезть и как им это объяснить.

Позади раздался велосипедный звонок, и зазвучал знакомый мужской голос:

– Извините, пожалуйста! Вы не подскажете, где здесь поворот на…

– Дожили! – Борис обернулся, делая шокированную физиономию. – Дети родного отца не узнают и к родному дому дороги не знают!

– Папа?! – Возле Бориса остановилась процессия из трёх велосипедов, на каждом из которых по двое сидела молодёжь. На самом первом восседал его средний сын Степан, и у него на раме, обмотанной скреплённым скотчем одеялом, сидела незнакомая девушка. Зато на втором велосипеде, на раме у незнакомого парня, сидела его младшенькая, Люсьена, которую все называли Люси, но он величал Люськой, если шкодила. Все велосипедисты выглядели устало, замученно и немного пыльно.

– Мы сюда только на автоматическом такси ездили, я дорогу помню лишь приблизительно, как по малолетству в деревню бегал, – удивлённо оправдался сын. – Я вообще никак не ожидал встретить тебя здесь, да ещё с коровами! У нас же коров никогда не было!

– Теперь вот есть. – Борис вздохнул. – Мороки с ними будет… Зато молоко своё. Вы откуда? Из Минска, что ли? Прямо так, на велосипедах?

– Угу. – Степан слез с сиденья, и все остальные последовали его примеру. – Сто шестьдесят с чем-то там километров проехали. С самого рассвета едем, часов десять, наверное. Два раза останавливались передохнуть. Тяжело за двоих педали крутить.

– Сидеть на раме тоже не особо прикольно. – Люсьена со страдальческим видом потёрла ладонью отсиженную задницу и поспешила к отцу, повисая у него на шее. – Папа! Наконец-то мы добрались! – Она указала на своих спутников: – Знакомься, это наши друзья! Можно, они у нас погостят какое-то время? Они из Минска, у них родственников в деревне нет, а в Минске сейчас оставаться очень не очень!