Внеземная жизнь

– Ха. Ха. Ха. – отрывисто произнёс мозг, – разыграл болванчика. Соскучился по юмору и людям.

Стукнув кулаком по стеклу, Олег обиженно отвернулся. А в общем-то… Можно его понять. Хотя вряд ли во всей вселенной найдется хоть кто-то, кто действительно будет говорить с ним на одном языке.

– Старик?

– На Юпитер.

– Да я не об этом, – Олег махнул рукой, – ты сказал, было два десятка учёных, значит есть и другие забытые на миллионы лет?

– Нет. – отрезал мозг.

– Ладно, – ответил он и повернулся к идеальным людям, – Ви, Адгор, готовьте, – Олег улыбнулся, – межпланетную ракету к путешествию.

Идеальные люди заморгали как только он к ним обратился. Кажется, на их белых лицах даже проступил румянец.

Олег погрузился в планшет по управлению «умной пылью», добавляя колёса к кубу, на котором стоял мозг, и дорабатывая систему жизнеобеспечения Старика. Он несколько раз засыпал. Ви с Адгором приносили земную еду. После семидесяти двух часов работы, станция была готова к свёртыванию. Но самое важное, что Олег сделал – доработал устройство стыковки космического корабля для возможности переместиться на российскую станцию. Вернее, он добавил уточнение по условию, чтобы выезжал нужный «разъем». Со Стариком они договорились, что землянам лучше считать идеальных людей инопланетной цивилизацией, которая бороздит просторы вселенной, помогая другим расам. Олег не раздумывая согласился. Не все люди будут в силах осознать реальность. Да и вряд ли человечеству будет приятно узнать, что мы не венец процесса эволюции, а результат деградации.

– Старик, – Олег улыбнулся надёжно зафиксированному шару, – в добрый путь.

Он не успел услышать ответ мозга, как погрузился в глубокий сон, в котором ему снились стремительно проносящиеся перед глазами звёзды, астероиды и даже спиралевидные галактики. Юпитер – газовый гигант, на котором станцию придется перемещать каждые два года. Огромная, ещё никем не изведанная планета, которая, вероятно, хранит какую-то свою тайну, как хранила молчаливая ледяная Европа.

Не больше, чем через несколько месяцев, самая яркая, красивая и добрая планета Земля примет своего сына, узнавшего её историю чуточку больше, чем все остальные. И в первый день его прибытия она заплачет, роняя крупные капли дождя. Разрыдается как любая мать, встречающая своего сына из далёкого, опасного путешествия. Заключит его в объятья и прошепчет «я так рада, что с тобой всё в порядке». Он тоже проронит скупую мужскую слезу, сцепит зубы, не в силах произнести что-либо. Лишь уткнётся в мягкий ковёр изумрудной травы, прислонится к дереву, покачивающему листьями на ветру, прислушается к пению птиц и посмотрит в небо со стремительно бегущими облаками. Прошепчет, едва шевеля губами, «я дома» и поймёт, что рано или поздно ты всё же возвращаешься в то место, которому действительно принадлежишь.