Внимание: неверный муж!

– Ты ничего не понимаешь, это же эксклюзивная модель! – хохотала она, красиво запрокидывая голову. – Мне их реставрировал сам Фарик, а его работы знаешь сколько стоят?!

Спорить было сложно. Ася и не пыталась. Недоумевала, не принимала, не понимала, но никогда не спорила…

А сейчас Асю наконец осенило.

– Ванька? – спросила она в тот момент, когда Сашкина рука взялась за штопор. – Это он?

Саша молча кивнула, сосредоточенно ввинчивая винт штопора в тугую пробку. Зажала потом бутылку между коленями, потянула с силой и почти удовлетворенно улыбнулась, когда пробка выскочила с глухим хлопком.

– Давай выпьем, Аська! – провозгласила Саша и, не дождавшись ее согласия, разлила вино по бокалам. – Давай выпьем за одиночество! Мы все одиноки по сути своей, хотя и живем в социуме. Каждый… каждый из нас одинок. Ты по-своему, я по-своему… Но каждый одинок! Все эти глупые изречения о единстве душ и тел не более чем изречения, поверь мне. Нет никакого единства! Нет и не было. Все это придумали такие же одинокие люди, как и мы с тобой. Они просто так же, как и мы, мечтали об этом самом единстве, и у них хватило ума сказать об этом вслух. Озвучить свою мечту у них хватило ума, я хочу сказать. Но от того, что они так ловко нас одурачили, одиночество-то никуда не делось, Аська! Оно было, есть и будет! Пьем!

Начинается…

Ася уныло посмотрела на часы. Хоть бы Сашка побыстрее напилась до такого состояния, чтобы ее можно было довести до кровати и оставить отсыпаться… А то ведь придется слушать ее часа два, если не больше. Сегодняшняя тема особенно многообещающая. Исчерпать такой благодатный источник практически невозможно. Тоска…

В прошлый раз Сашка обстоятельно коснулась сволочной человеческой сущности. Досталось всем, в том числе и Асе. В позапрошлый – алчности природы человеческой. При рассмотрении данной темы Саша Асину личность благополучно обошла, но вот бедный Ленчик должен был икать не переставая.

Сегодня, стало быть, для обсуждения предлагалось глобальное, как Всемирный потоп, одиночество. Значит, домой Ася попадет не скоро. И Ленчик, ее голодный, заскучавший Ленчик, будет вынужден довольствоваться бутербродами. А Асе так хотелось сейчас домой, кто бы знал! Стянуть с себя ненавистные тряпки, подаренные мачехой, переодеться во что-нибудь удобное и демократичное и сновать по кухне вместе с Ленькой. Толкаться, дурачиться, рассыпать по полу то сахар, то муку, бросать на шипящую маслом сковородку огромные ломти мяса и вожделенно наблюдать сквозь стеклянную крышку, как оно пузырится соком и покрывается румяной аппетитной корочкой.

– Ты чего не пьешь? И где ты была сегодня ночью, кстати? – донесся до Аси вопрос подруги. Странно, но незадолго до того мутный взгляд Александры вдруг приобрел лучезарную прозрачность и строго воззрился на Асино лицо. – Я пришла к тебе со своей бедой, а ты того – тю-тю, отсутствуешь. Ленька был в бешенстве. Ну, так где ты была сегодня ночью?

Затевать тему Ваньки Асе очень не хотелось. Но врать Сашке она не могла, да это было и бесполезно.

– На даче ночевала, – дипломатично пробормотала она, искренне надеясь на то, что ответом подруга удовлетворится и приставать не станет. – Так получилось…

– С кем? – Ярко-голубые глаза Сашки наполнились жгучей подозрительностью, длинные пальцы впились в Асино запястье и с силой сжали. – Ты что, завела себе любовника? Нет, ты не могла потащить его на дачу к мачехе… Это глупо. Одна ночевать ты там тоже не стала бы. Ты без нужды туда вообще не заглядываешь… Ах, во-он оно что… Твой паскудный сводный брат… Как я сразу не догадалась! Это он вытащил тебя под каким-нибудь предлогом туда. Скажи, что я не права!

– Не скажу. – Ася подхватила со стола пробку от бутылки и начала ее раскручивать, намереваясь заставить ее скатиться со стола. Тогда можно будет нагнуться за ней и хоть ненадолго исчезнуть из поля зрения инквизиторских глаз подруги.

Пробка выскочила из-под ее пальцев, докатилась до края стола и предательски остановилась у локтя Александры.

– Что за повод? – Та наконец-то убрала с лица волосы, заправила тяжелые пряди за уши, гневно затрепетала тонкими крыльями носа и, закусив нижнюю губу, повторила: – Что за повод был у этого говнюка?! Благословения испрашивал твоего или снова на Леньку бочку катил?

– Катил, – с облегчением подхватила Ася и постаралась прикрыться бокалом с вином. – Ты же его знаешь. А что за благословение? Что-то я не въезжаю…

Сашка не верила ей минуты три, не больше. Потом глаза ее снова налились слезами, и она прерывисто прошептала:

– У него… теперь… есть женщина! Я… все еще надеялась, но… теперь все! Теперь он меня окончательно и бесповоротно бросил, сволочь!