Внимательность. Практическое руководство по пробуждению

Устрани то, что прошло, не ожидай ничего от будущего. Если ты не цепляешься за то, что возникает в настоящем, ты будешь оставаться безмятежным. Тот, кто не лелеет всю эту совокупность ума / тела в качестве «своей», и тот, кто не скорбит о несуществующем, поистине не переживает утрат. Такой человек никогда не думает: «Это моё» и не думает: «Это принадлежит другому»; не находя ничего, что кому-либо принадлежит, и понимая: «Нет ничего моего», он никогда не скорбит (Аттаданда-сутта) [7].

«Не скорби о несуществующем». Через созерцание элементов мы обнаруживаем уровень, на котором ни «Я», ни «самости» просто не существует. На этом уровне мы поистине освобождаемся из омута жизненных драм. Это превосходно иллюстрирует одна история. Его Святейшество Шестнадцатый Гьялва Кармапа, один из великих тибетских мастеров прошлого века, умирал от рака в одной из больниц Сиона (Иллинойс). В последние дни жизни он был окружён учениками и последователями, которые оплакивали потерю своего великого учителя. Рассказывают, что однажды Кармапа обратился к ним с такими словами: «Не переживайте, ничего особенного не происходит». Для пробуждённых существ нет того, кто рождается или умирает. Всё это – лишь сюжет на экране.

Здесь также следует проявлять определённую осторожность: у человека, который ещё не обрёл истинной свободы, может возникнуть привязанность к этой абсолютной точке зрения. Мы можем попасться в ловушку такой позиции – думать, что всё лишено сущности, ничто не является по-настоящему важным; так мы можем застрять на уровне ограниченного понимания, отвергая необходимость практики и переставая понимать, что такое «десять тысяч радостей и десять тысяч печалей», о которых говорили древние даосы.

Нагарджуна, живший во II в. н. э., один из величайших буддистов Индии, указывал на эту опасность: «Печально видеть тех, кто по заблуждению верит в материальную, вещественную реальность, но гораздо печальнее видеть тех, кто привязан к пустоте» [8]. Ньошул Кхен Ринпоче, знаменитый мастер дзогчен, обучивший практике медитации многих европейцев, также рассуждает о возможной опасности привязанности к пустоте:

Тем, кто верит в вещи, могут помочь различные виды практики и искусные средства – но тем, кто оказался в бездне пустоты, почти невозможно вернуться обратно, поскольку нет никаких перил, ступеней, нет постепенного развития, нет ничего, что можно сделать [9].

Зрелая духовная практика предполагает понимание единства относительного и абсолютного уровней, каждый из которых дополняет и выражает другой. Совершенствование так называемых четырёх божественных обителей – любящей доброты, сострадания, сорадования и невозмутимости – полностью основывается на концептуальном уровне бытия: «Пусть все существа будут счастливы. Пусть все существа будут свободны от страдания». В то же время чем глубже мы понимаем принцип отсутствия самости, тем более свободными и спонтанными становятся эти состояния ума. На относительном уровне любовь и сострадание – это культивируемые нами качества; на абсолютном уровне они выражают открытую природу самого ума. Дилго Кхьенце Ринпоче учил, что когда мы сознаём пустотную природу явлений, естественно и без всяких усилий проявляется энергия, позволяющая действовать на благо других.

Благодаря этому пониманию раскрывается редкий цветок бодхичитты, пробуждённого сердца; у нас появляется стремление заниматься практикой и жить не только ради себя, но ради благополучия и блага всех существ. Следует приступать к практике с большим смирением, просто посеяв в себе семя этого стремления, не имея притязаний и грандиозных ожиданий. Раскрытие бодхичитты – это практика длиною в жизнь. Его Святейшество Далай-лама признавал, что это относится даже к нему: «Я не смею утверждать, что по-настоящему могу осуществлять бодхичитту, однако она невероятно меня вдохновляет. Иными словами, в глубине сердца я сознаю, насколько это ценная и благотворная практика» [10].

Разлагающийся труп