Вниз головой напополам

Мы подняли листву, смели,
как фрагменты старинной карты
неоткрытой ещё земли
то ли плоской, то ли покатой.
Нам бы землю эту открыть,
в сердце не убавляя прыть,
выбивая ревнивый ритм,
выколачивая тайну рифм
из стволов, из груди, из глаз,
текущих по карте вниз, —
это сердечный оргазм,
естественный магнетизм.

Гоняет ветер здесь чаи…

Гоняет ветер здесь чаи
с потомками орды.
Причудливы обычаи
всегда живой воды.

Стучит в мозгу тестостерон —

есть слух даже у глаз.
Любовью с четырёх сторон
и с пятого угла —

проходят люди взад-вперёд,

неся свои кресты,
пьют кислород и водород
и бегают в кусты…

Меня пробирает дождь…

Меня пробирает дождь,
по листьям скользящий вниз.
Внизу ставят штамп подошв
сочнее транзитных виз.

Ласкает каблук земля.

Припудривает носок
серебряная зола,
и шепчет дождю листок:

«Уже никуда не лечу…»

Проводит по мне водой,
хлопает по плечу,
будто я неродной.

Голосом голых ветвей,

криком синего дня,
дождь рукою твоей
перебирает меня.

Вышел, упал головою в снег…

Вышел, упал головою в снег,
сердцем – в прохладный пух.
Зверь мой, ты оставила мне
запах свой, свет и дух…
Волнами покатили дни:
за волною ещё волна.
Ты оставила мне задолго до них
жизнь ещё одну – вот она!

Диптих

1.

Неба волчица накормит
звоном в ушах —
кровью – до метеошторма
в обычных вещах.

Вот, ещё звонче, звонче —

там, глубоко вверху.
В завывании волчьем —
страх во рту.
Ширина, глубина —
невозможная голубизна…
И прекрасная темнота —
звёзды выпали изо рта.

2.

Небо – пепельно-чёрный дух

переводит на два щелчка:

замри! А чего он хочет:

человек без кожи и нервов

от неба? —

Может, коре деревьев завидует,

шерсти зверья,

нежному меху космоса,

пока не сожжёт заря.

Успехам первых листьев…

Успехам первых листьев,