Вниз и влево (СИ)

Оставалось два дня до даты ритуала. Эльза отправилась в библиотеку за рукописью, которую, наконец, доставили туда из-за границы. Правда, у нее была еще одна цель. Кем бы ни считал ее теперь Тадеуш, она не могла позволить ему вот так умереть, чтобы быть «допрошенным». Она решила, что сама выяснит у него, какое отношение он имеет к покушению и могиле. В конце концов, полицейские подчинялись ей, а не Отто. И она приказала им передать ей собранные журналы на некоторое время, — до того, как они попадут к герру Штальбергу. Разумеется, втайне от последнего…

В своей лаборатории она собрала маленький пистолет, стрелявший капсулами с паралитиком. Этот препарат когда-то разработал Вальтер. Он использовал его в операциях, чтобы обездвиживать разные группы мышц. Превысив дозу, можно было оставить человека навсегда в виде бессмысленно функционирующего недвижного тела. В отличие от спирита, такого даже Отто не смог бы допросить… Она сделала это на случай, если кого-то надо будет заставить замолчать надолго.

Никогда, никогда ничего подобного не одобрил бы ни Тадеуш, ни барон фон Лейденбергер! Но то, на что уже решилась Эльза ради своих исследований, было хуже во сто крат. Холод разливался в ее груди, и светлые ее глаза горели холодно и мрачно.

* * *

В библиотеке, забрав рукопись, она незаметно повесила свой маячок на библиотекаря. Теперь для Отто все должно было выглядеть так, будто она разбирала весь день рукописи в библиотеке, и только потом отправилась «пройтись». На самом деле Эльза взяла с собой целых два маячка. Один она держала при себе выключенным. Как только она закончит с делами, она встретится в городе с библиотекарем, когда тот пойдет домой, отключит его маячок и включит свой. И дальше Отто будет наблюдать ее действительное местонахождение.

Так Эльза получила алиби до конца рабочего дня библиотеки.

Она провела минут пятнадцать в читальном зале, потом положила рукопись в сумку. В уборной она достала из этой сумки длинный легкий плащ, черный парик и шляпу с вуалеткой. Переодевшись, Эльза вышла из здания, села в автомобиль и отправилась на встречу с Гансом Прибке, «своим» полицейским.

В условленном месте тот передал ей большой чемодан. С ним она не решилась, да и не успела бы поехать в лабораторию; вместо этого она отправилась к знакомому переплетчику. Его она знала через деда. Он был не только переплетчиком, но и прекрасным реставратором рукописей, и работал с богатейшими коллекционерами.

Он держал маленькую контору в одном из самых старых кварталов. Она состояла из букинистического магазина, мастерской и кабинета. В кабинет они и прошли. Там Эльза приподняла вуалетку, и он ее узнал.

Его не нужно было уговаривать слишком долго: мешочек с драгоценными камнями был достаточно веским доводом. К тому же, Эльза его уверила, что серьезным нарушением закона тут и не пахнет. Требовалось всего лишь подделать записи в журналах регистрации; вместо настоящих имен вписать повсюду имя Тадеуша Ковалевского. По ее замыслу, так Отто должен был получить множество ложных следов, а она — время, чтобы найти Тадеуша…

Переплетчик принял у нее чемодан и отправился в мастерскую, — но вдруг замер, не успев повернуться к Эльзе спиной. Между ним и Эльзой чья-то рука в зеленой перчатке качнула четки с костяными бусинами в виде змеиных черепов.

Рядом с Эльзой стоял человечек восточной внешности, облаченный не то в рясу, не то в халат. Вроде тибетца.

— Со мной такие штуки не проходят, — сказала Эльза.

— Знаю, — ответил тибетец, — зато с ним проходят. Нам надо поговорить, Седьмая. К тому же, так он точно тебя не выдаст.

Тибетец сделал рукой с четками несколько быстрых знаков, и переплетчик ушел в мастерскую.

— Идем, сядем сюда, — кивнул он на миниатюрный диванчик, — Твое поручение займет у него какое-то время.

Они уселись довольно далеко друг от друга. Тибетец некоторое время совершал сложные пассы, а потом вынул из-за пазухи маленький сверток.

— Слишком опасно говорить без защиты. Прошу, позволь мне скрыть нас.

И — не успела Эльза ничего сказать — он подбросил сверток в воздух. Тот развернулся над ними в некое подобие сетки, что тут же упала вниз и накрыла их обоих. Сетка была связана неравномерным плетением, в узлах которого тут и там крепились кусочки бирюзы и змеиные костяные головки. Но, кроме того, Эльза увидела, что сеть непростая. Она давала эффект замкнутой системы, отрезав ее и тибетца от окружающей среды.

— О чем вы хотите говорить? — спросила она, — и почему я — Седьмая?

— О тебе, — промолвил он, — о твоей миссии, и об опасностях, что окружают тебя. Ты — хранитель Седьмой башни… Слышала ли ты когда-либо о Великих Башнях?

— О… Башнях Сатаны? — вопросила Эльза, опешив.

Тибетец подскочил:

— Тихо!! Никогда… никогда не называй Его так! Слишком опасно… даже здесь.

— Да, я о них слышала. Мой дед ими увлекался, но я сама — никогда. Сделайте милость, объясните: каким образом я — Хранитель, и что это значит?