Вниз по кроличьей норе (ЛП)

Пальцы на ногах поджимаются, когда его слова доходят до нее.

— Что будет? — спрашивает она тихо, уже собираясь полностью растаять в его руках.

— Узнаешь, — говорит он, открывая богато украшенный сундук, стоящий у стены, чтобы вытащить маленький зеленый сверток. Драко приподнимает бровь и оборачивается, чтобы поймать ее пристальный взгляд.

Он закрывает крышку и возвращается к ней. Дыхание перехватывает, когда Гермиона узнает сверток в его руках. Веревка. Она пытается найти и проглотить слюну, но во рту пересохло.

Когда Драко приближается к кровати, ставит колено на матрас и приподнимает веревку, Гермиона вдруг резко осознает, что на ней нет ничего кроме маленького, тонкого лоскута кружева, в то время как Малфой все еще полностью одет. Рот приоткрывается, когда она задумывается об ощущении веревки на своем теле, выдох звучит громко в тишине.

Она кивает, один раз. Он устраивается над ней, колени по обе стороны от туловища, и снимает бретельки лифчика с рук. Как только он вытаскивает вещь из-под нее и бросает через всю комнату, то сразу хватает обе руки, соединяя вместе. Другой рукой он поднимает веревку и начинает обматывать ее запястья.

Гермиона ощущает его присутствие, ткань брюк натянута и трется о ее бедра, накачанный торс находится в нескольких дюймах от лица, жилистые предплечья касаются ее рук, пока он разбирается с веревкой. У Гермионы текут слюни, когда Драко наклоняется вперед, чтобы привязать ее к изголовью кровати, — его бедра оказываются на уровне глаз. Она с жадностью рассматривает его выпуклость в брюках.

Потом Малфой отодвигается и шире расставляет колени, дергая за веревку и смотря на выражение ее лица. Когда он не видит ничего, кроме ее остекленевших глаз и неконтролируемой похоти, появляется выражение удовлетворенности.

Малфой с надменным видом садится на пятки, прижимаясь задницей к ее животу, и начинает расстегивать рубашку.

— Наслаждаешься видом, Грейнджер? — самодовольно спрашивает он, пока ее взгляд следит за каждым дюймом его обнаженной кожи.

Она пытается заставить свой мозг работать.

— Может быть, а может и нет, — говорит Гермиона. — Может быть, я просто податливая наблюдательница.

Это звучит неубедительно даже для ее ушей, но она концентрируется на том, как он расстегивает манжеты.

Драко высвобождается из рубашки, и Гермиона восхищается линиями его торса. Ее запястья натягивают веревку — она двигается, чтобы провести руками по его животу — издает разочарованный звук от осознания того, что больше не может прикасаться к нему.

Он хватает ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

— Если веревки будут слишком мешать, — серьезно говорит он, — убери их.

— Хорошо, — выдыхает она.

Драко наклоняется, чтобы поцеловать, запуская пальцы в кудри. Все ее тело сразу поддается на прикосновения. Она стонет ему в рот, возбуждаясь от ощущения его обнаженной кожи. Прижимается к нему, и он смеется в ответ на поцелуй.

— Нетерпеливая маленькая девочка, не так ли?

Его слова еще больше возбуждают. Она пытается обхватить его ногой.

Малфой перестает целовать ее и отпускает волосы.

— Я же говорил тебе быть терпеливой, — шепчет он ей на ухо, затем проводит большими пальцами по ее соскам.

Она пытается фыркнуть, но получается хрипло и глухо, потому что он посасывает ее шею.

Кажется, он хочет покрыть поцелуями каждый дюйм ее горла. Гермиона откидывает голову назад, наслаждаясь жаром его губ и мягким скрежетом зубов, вздрагивая, когда он легонько проводит кончиками пальцев вверх и вниз по покрасневшей коже. Она чувствует себя уязвимой — почему-то это волнует, а не пугает.

Он движется вниз, возобновляет дразнящие поцелуи, скользя по ее ключице. Малфой пользуется случаем, чтобы слегка прикусить место в изгибе шеи, одновременно дергая за соски. Держит ее в напряжении. В этом нет надобности, так как она чувствует себя безумно возбужденной.

Нижнее белье уже мокрое от его внимания, и Гермиона хочет ускорить процесс.

— Драко, — вздыхает она, выгибая шею, когда он проводит носом по всей ее длине.

— Да? — отвечает он, рассеяно обводя одну ареолу и потирая большим пальцем синяк, который он ранее сделал на ее бедре.

— Прикоснись ко мне, — приказывает Гермиона, дергая запястьями веревку, чтобы подчеркнуть свою настойчивость.

— Я прикасаюсь к тебе, — говорит он раздражающе самодовольно. Легонько поглаживает ее чувствительные предплечья, которые связаны над головой. Она извивается, пытаясь избавится от щекочущего и захватывающего ощущения. — Видишь?

— Не так, — ворчит она.

— О? — Говорит он, изображая невинность. — Значит, нужно вот так? — Малфой скользит вниз по кровати, покрывая поцелуями ее торс вверх и вниз.

Ей требуется время, чтобы восстановить дыхание.

— Нет, — говорит она на выдохе. — Ты знаешь, чего я хочу.

— Правда? — спрашивает он, просовывая руку под ее тело, чтобы обхватить поясницу и выгнуть Гермиону дугой. Прикосновение заставляет замереть, но комфорт быстро пропадает из-за искр от того, что он покусывает нижнюю часть живота. — Я не уверен, что понимаю твои желания.