Вниз по кроличьей норе (ЛП)

В тот момент, когда он ловит ее взгляд, все тело замирает, ноги вытягиваются до предела, дыхание застревает в легких. Момент блаженного ощущения, когда она погружается в серебристую вселенную его радужек. А потом кричит изо всех сил, хватаясь за него. Каждый мускул сжимается. Он прижимается к ней своим лбом, удерживая зрительный контакт, пока они полностью не поддаются удовольствию.

***

Она думает, что в момент пока он кончал, второй оргазм затуманил ее мозг. В одну секунду влагалище сжимало и разжимало его член, тело полностью вышло из-под контроля, а потом она плавала в серебристом море его глаз. Должно быть, после этого он слез с нее, потому что ощущается прохлада на животе, талии и ключицах. Гермиона пытается сфокусировать взгляд, но понимает, что для этого требуются слишком большие усилия. Она позволяет себе расплыться лужей, которой теперь и является.

Через некоторое время, или, может быть, всего через несколько секунд — кто знает? — она замечает, что начала дрожать. Сразу же ее приподнимают, а затем натягивают одеяла. У нее почти нет возможности для перемещения, но Грейнджер пытается прижаться к мягкой ткани. Они чудесно прилегают к коже, пушистые, шелковистые и теплые. А потом становится еще жарче, потому что сильная рука обхватывает ее за талию и притягивает к твердой манящей груди. Это немного отрезвляет — другие звуки начинают слышаться. Сзади доносится тихое бормотание, и чья-то рука гладит ее голове. Она мурлычет от удовольствия, закрыв глаза и запрокинув подбородок, и ноги переплетаются с его.

Какое-то время она наслаждается ощущением безопасности и комфорта. Однако в конце концов в горле першит, и она понимает, что хочет пить. Гермиона пытается восстановить свои мозговые процессы — выходит как у ребенка с покрытыми маслом руками, пытающегося поймать улетающий воздушный шар. Наконец, она приходит в себя и замечает красное покрывало, вспоминает, что за ее спиной лежит Драко Малфой. Обнимает ее. Способность думать о чем-то еще, кроме своего наслаждения, которое она испытывает от его заботы, пропадает.

Но ей действительно необходима вода, поэтому Гермиона слабо двигается вперед, пытаясь сесть. Все ее усилия прерываются рукой, обнимающей за талию.

— М-м-м-р-г-г, — недовольно ворчит она — и, уверена, это очень сексуально — после этого Драко ослабляет хватку, хоть и немного. Конечно, она потратила все свои силы на первую попытку встать с кровати, поэтому это уже не имеет значения.

Ладонь, которая гладит волосы, замирает. Его слова складываются в предложения, но она не в состоянии их переварить.

— Возвращаемся в страну живых? — спрашивает он низким голосом.

Она издает звук согласия.

Драко отстраняется, из-за чего Гермиона становится недовольной, но потом нежные ладони обхватывают ее талию и помогают сесть, опершись на изголовье кровати. В поле зрения появляется стакан с водой — она тянется за ним, но обнаруживает, что руки сильно ослабленные. Гермиона хмурится. Стакан подносят к губам, она делает большие и шумные глотки в попытке утолить жажду. Стоит стакану опустеть, как его убирают.

Постепенно чувствительность тела начинает приходить в норму.

— В него было добавлено восстанавливающее зелье? — спрашивает она, моргая.

— М-м-м-м-м, — тянет Драко со своего места, сидит около нее, пальцы лениво поглаживают ее кисть. Одеяло обвилось вокруг бедер и соскользнуло достаточно низко — Гермиона недовольно заметила, что он надел новые боксеры.

Он, должно быть, увидел ее пристальный взгляд, потому что засмеялся и затащил ее обратно в постель. В этот раз она менее послушная, но и не собирается с ним бороться. В итоге Гермиона возвращается в прежнюю позу, в большей мере осознавая то, в каком новом качестве предстал Драко Малфой.

— Итак, — говорит Драко, касаясь подбородком ее макушки. Быть в его руках действительно приятно. Она бы никогда не назвала Драко Малфоя любителем обнимашек.

— Итак, — повторяет она.

— Что-нибудь болит?

Она отрицательно мотает головой, сознание все еще одурманено.

— Есть какие-нибудь гневные тирады, которые ты хотела бы высказать?

Это вызывает у нее приступ смеха.

— У меня нет никаких жалоб, — заверяет она Малфоя. И даже не может заставить себя смутиться по этому поводу.

Гермиона ощущает его ухмылку за спиной.

— Возможно, — протягивает он, демонстрируя свой аристократический акцент во всей красе, — тогда пора немного поболтать.

Ее брови сходятся в замешательстве — разве они уже этого не сделали? — прежде чем хватка рук на талии усиливается, а его губы находят ее ухо.

— Ты солгала мне, — выдыхает он ей в мочку, — думала, я тебя не узнаю?

Она застывает в ужасе.

— Я бы не назвала это ложью… — Гермиона пытается защищаться и одновременно отчаянно вылезти из его хватки. Он не позволяет.

— Если ты хотела меня вновь, могла бы просто попросить… — перебивает Малфой.

— …вряд ли, — отвечает она, — откуда мне было знать, как ты отреагируешь?

Он игнорирует это, зарываясь лицом в кудри и продолжая свою речь.