Вниз по реке

– Дэнни был жутко упрямый, как я уже говорила. Он не мог принять отказ в качестве ответа. Как только все утихло, он пошел к Долфу, просить моей руки. Думал, что тот меня убедит. – Она издала отрывистый лающий смешок. – Во наглец!

– И что произошло?

– Долф подумал, что хуже идеи он в жизни не слышал, и так и сказал Дэнни. Сказал, что в жизни не выдаст меня за человека, способного ударить женщину, пусть даже всего один раз. Неважно, при каких обстоятельствах. Ни в коем случае. Дэнни тогда был выпивши – поддал, видно, для храбрости. Долфу это не понравилось. Они поспорили, и дело закончилось мерзко. Дэнни замахнулся, а Долф его уложил. Он сильней, чем выглядит. А через день или два Дэнни просто исчез.

Я поразмыслил на тем, что она рассказала. Я вполне мог себе это представить. Грейс была гордостью и радостью Долфа. Он не мог не взъяриться от одной только мысли о том, что кто-то оказался способен поднять на нее руку. А Дэнни пытался силой навязать ей отношения. Если он продолжал давить…

Грейс дождалась, пока я посмотрю на нее.

– На самом-то деле я не думаю, что Долф убил его. Я просто не хочу, чтобы все думали, что у него могла быть причина.

Она улеглась головой на подушку.

– Ты его вообще любила? – спросил я, подразумевая Дэнни.

– Может, совсем немножко. – Грейс закрыла глаза, погрузилась глубже в постель. – Недостаточно, чтобы это имело какое-то значение.

Я секунду наблюдал за ней. С нее уже хватило разговоров. С меня тоже.

– Спокойной ночи, Грейс.

– Спокойной ночи, Адам.

Я выключил свет и опять улегся. Мы оба были напряжены и настороже – не только из-за близости друг друга, но и из-за всего, что осталось невысказанным. Понадобились часы, чтобы наконец заснуть под открытым окном.

А разбудил меня запах пожара.

Глава 28

Я быстро сел на кровати. Глухая ночная тьма просачивалась в окно, а с ней и запашок дыма. Я растолкал Грейс.

– Вставай!

– Что такое?

– Чувствуешь, чем пахнет?

Она потянулась к лампе.

– Не надо, – сказал я. Перекинул ноги через край кровати, натянул штаны, схватил туфли. Грейс тоже вылезла из постели. – Одевайся.

Она побежала за своей одеждой, а я вышел через темную прихожую на крыльцо – рама с москитной сеткой скрипнула, как ночная птица. Сплошь черное небо давило вниз – ни звезд, ни луны. С вершины холма задувал ветер, неся с собой такой слабый запах гари, что я вполне мог его и не заметить. Но тут поддул порыв посильнее – и принес с собой такой густой дым, что тот даже ощущался на вкус. Когда через несколько секунд вышла Грейс, она уже была полностью одета и готова.

– Что будем делать? – спросила она.

Я махнул рукой на север, где подбрюшья низких туч вдруг оранжево осветились.

– Залезай в машину.

Я придавил педаль и, разбрасывая из-под колес гравий, с заносом вылетел на уходящий от дома проселок. Мы мчались словно по темному тоннелю; рука Грейс вцепилась мне в плечо. Когда перевалили через холм, свечение стало сильнее. Оно было по-прежнему далеко, в миле или дальше, когда впереди показался дом моего отца.

– Выброшу тебя у дома. Буди всех. Пусть вызывают пожарных.

– А ты что собираешься делать?

– Выяснить, где горит. Мобильник при мне. Позвоню в дом, как только буду знать точно. А ты направь пожарных, когда они приедут.

На какую-то секунду я притормозил. Едва Грейс успела выпрыгнуть, как опять вдавил педаль в пол. В считаные секунды оказался у края лесополосы – мотор взревел, когда колеса свободно провернулись на полоске неукатанного гравия. Удержал машину на дороге, нацелил ее на длинный извивающийся холм, который разреза́л лес напополам. Чем ближе я был к перевалу, тем сильней становилось свечение. Выскочив из зарослей деревьев на вершину холма, сразу же ударил по тормозам – машина пошла долгим запинающимся юзом. Практически вывалился в горячий воздух. Дым одеялом накрывал окрестности. В низине подо мной бушевал огонь. Это был виноградник – те сто акров, что показывал мне Долф. Оранжевые языки лизали небо. Среди них плясали черные тени, жар и пламя втягивали в себя сверху огромные массы воздуха, выталкивая дым к небу. Как минимум треть виноградника была объята пламенем.

И внезапно я все понял.

Менее чем в двадцати ярдах от стены огня на дороге перекосился пикап Джейми с открытой водительской дверцей. В стеклах отражалось жесткое желтое кипение. На глянцевой краске плясали яркие отсветы. Поискав взглядом Джейми, я увидел его на полпути через котловину – он пёр сквозь еще не тронутые огнем ряды, по самому краю пожара, словно паровоз на полном ходу. Огонь отрезал его от машины, и Джейми несся во весь дух, отчаянно работая руками. Мне показалось, что раз он обернулся, но точно не знаю.