Вниз по течению 2 (СИ)

— Всё не так трагично, — улыбнулся он. — Многое зависит оттого, что расскажет старик. Возможно, условия буду диктовать я.

Они одновременно посмотрели в открытую дверь. Кларк пришёл в себя; сидел, зябко кутаясь в плащ, и осматривался по сторонам с непонимающим, изумлённым лицом. Найра что-то тихо и ласково говорила ему, но слов было не разобрать. Наверное, рассказывала про его чудесное излечение.

— Пойдем, что ли, — сказал Гай. — Попробуем разговорить деда.

Магда кивнула, и они вошли в дом. Увидев их, Кларк сел, опираясь рукой о пол, и нахмурилседые брови.

Гай обвёл взглядом кучи щепок, заметил:

— Теперь у тебя теперь есть чем топить печь.

— Кукол жалко! — тихо вставила Найра.

Магда отошла к стене и села, прижавшись к ней спиной и уронив руки между коленей. Она чувствовала себя полностью высушенной. Прямо перед ней из кучи щепок торчала рука куклы. Её тонкие пальцы закрывал ажурный рукав. Магда вспомнила, что платье с такими рукавами было на Молли. Казалось, рука тянется из-под завала, безмолвно умоляя о помощи. Несколько мгновений Магда смотрела на неё, потом ногой задвинула под щепки.

— Найра, приберись тут немного, — сказал Кларк.

Девушка послушно встала, огляделась в поисках метлы.

— За домом, в сарае должна быть, — подсказал старик. — Да прихвати там, в схроне брагу. Нехорошо встречать второе рождение всухую.

— А вода у тебя там, случаем, не припасена? — просипела Магда.

— Справа от двери, в бочонке. Неси всю, что есть.

Найра вышла. Возникла пауза, заполненная дыханием троих людей, да тихим потрескиванием воздуха, в котором ещё не растворилась магия.

— Ты ведь понимаешь, что она не просто так с того света тебя вытащила, — нарушил молчание Гай.

— Понимаю, — откликнулся старик.

Магда перевела взгляд на окно. Рассечённая кожа рыбы напоминала чёрную рану, из которой в комнату сочился мрак, похожий на тот, в котором она искала Кларка. Как захотят наказать её в Ордене и сможет ли чем-то помочь Хадар? Она знала, что любой здравомыслящий человек назовёт её поступок глупым. Она и сама бы так его назвала, но, в то же время, знала — доведись выбирать ещё раз, она вновь пошла бы за Кларком, если бы только появилась надежда, что это поможет Гаю.

— Вы хотите знать о Молли, — заговорил старик слабым голосом. — Так звали мою единственную дочь. Наивное, чистое сердцем дитя. Она родилась, когда мы с её матерью были ещё очень молоды, и выросла как-то незаметно, словно цветок на окошке. Тихая, задумчивая, наша Молли была красавицей. Такую девушку не могли не заметить, и я уже строил планы, как повыгоднее выдать её замуж, например, за сына мясника. Но однажды она прибежала с рынка вся раскрасневшаяся от волнения. Сказала, что её остановила знатная госпожа, подарила четыре больших «беляка» и сказала завтра утром подойти к заднему входу Башни. Так мы узнали, что нашу Молли отобрали в служанки к Великому Хранителю — тогда ещё молодому, только взявшему на себя бразды управления Элсаром. У нас с женой закружились головы от такой чести. Видано ли, наша Молли, простая городская девчонка, которой в лучшем случае, предстояло стирать заскорузлые от собачьей крови фартуки мужа-мясника, станет личной служанкой Великого! Мы с женой ходили, раздуваясь от гордости, и все соседи кланялись нам, будто господам. С мясником мы даже здороваться перестали: кто он нам теперь? Мы представляли, что Молли выйдет замуж за кого-нибудь из высокопоставленных слуг. Вскоре дочь перебралась в Башню, и мы стали редко её видеть. Сначала она ещё приходила на обеды в свой выходной, но чем дальше, тем чаще присылала посыльного мальчишку со словами, что сегодня не придёт. Жена очень скучала и, бывало, целыми вечерами стояла напротив Башни, надеясь в верхних бойницах хотя бы мельком увидеть нашу Молли.