Вниз по трубе

— Но потом оказалось, что ветеринар — превосходный человек. Он впрыснул Депилю лекарство, кажется, пенициллин или что-то в этом роде, и сказал, что щенок скоро поправится. И еще посоветовал купить закрытую плетеную корзинку. Щенок в ней не задохнется, зато никто его не увидит, когда Инга Стина будет гулять с ним на улице, да и улизнуть из нее Депиль не сумеет. Инга Стина открыла плетенку. Щенок мирно посапывал на белой шерстяной подстилке.

— Какой милый, верно? — спросила девочка.

— Словно ребенок в корзине, о котором рассказывается в сказке, — улыбнулась Хульда.

— А Инга Стина похожа на принцессу. Помните, она его воспитала? — весело добавил Сигги.

В этот момент отворилась передняя дверца, и из машины, приветливо улыбаясь, вышла Бьёрг, жена капитана.

— Милая Хульда, Доумхильдур так хочет тебя увидеть.

Мать Сигги подошла к машине.

— Добро пожаловать.

Прабабушка стала выбираться из машины. Бьёрг помогла ей выйти, поддерживая под руку.

— Здравствуй, здравствуй, моя милая, — улыбнулась Доумхильдур, обнимая и целуя Хульду.

— У тебя совсем свежий и здоровый вид, а я слышала, ты была в больнице, — воскликнула Хульда.

— Да, верно, но теперь я сбросила свои старые годы. Глядишь, скоро и танцевать пойду, — сказала Доумхильдур и сделала круг на дорожке.

— Тебе энергии не занимать!

Хульда с восхищением глядела на старушку.

— Да, да, я еще надеюсь пригласить вас на свой столетний юбилей, — весело ответила Доумхильдур.

Внезапно остановилась она, и лицо ее стало серьезным.

— А где же мой дружочек Сигги? Ведь это он помог мне выздороветь.

— Я здесь, — отозвался Сигги.

Он стоял рядом с прабабушкой, но она не сразу его заметила.

— Ах да, теперь-то я тебя вижу. Как же я тебе благодарна за то, что ты привез мне эту вот штуку, — Доумхильдур указала на цепочку, висевшую у нее на шее.

— Пустяки. Только я думал, что ты носишь ее лишь по праздникам.

— Да, малыш, но сегодня у меня и в самом деле большой праздник. Ведь я, бедная женщина, вдруг разбогатела, — ответила Доумхильдур и худой дрожащей рукой полезла в маленькую серебристую сумочку. Достав оттуда деньги, она вложила их в руку Сигги.

Сигги нерешительно смотрел то на Доумхильдур, то на мать, не зная, как отнестись к такому подарку.

— Извини меня, дружок, это только маленький знак благодарности с моей стороны, — промолвила старушка, тряся головой. — Ведь я никогда не сумею отблагодарить тебя по достоинству.

— Возьми, пожалуйста, эти деньги, бабушке хочется хоть чем-то тебя порадовать, — сказала Бьёрг. — Она так обрадовалась, когда увидела цепочку, верно, это и в самом деле помогло ей поправиться.

— Большое спасибо, — сказал Сигги.

— На здоровье, дружок, — улыбнулась Доумхильдур, ласково похлопав мальчугана по плечу. — Мне сегодня так радостно и легко, так и кажется, будто я парю в воздухе.

— Большое вам спасибо, — вставила Хульда, — Сигги как раз мечтает о велосипеде.

— Да, расстояния в Рейкьявике большие, не то что у нас на острове, — заметила Бьёрг.

— Нам так повезло, что удалось найти квартиру и я могу пригласить вас в дом, — сказала Хульда.

— А мы пока этим похвастаться не можем, — ответила Бьёрг. — Муж как раз занимается поисками жилья. Нельзя же бесконечно обременять родных и друзей.

Гости вошли в дом. Всем хотелось немного поболтать, а тем для разговоров было предостаточно. Дети вошли в дом последними.

— Понеси-ка корзинку, — сказала Инга Стина. — Правда, она совсем легкая?

— Ты не боишься, что полиция обнаружит Депиля? — спросил Сигги, беря корзинку.

— Конечно, боюсь. Когда я встречаю полицейского, у меня сердце заходится от страха. Приходится во все глаза следить за Депилем, чтобы он не выскочил и опять не удрал.

— Но не будешь же ты вечно держать его в корзинке!

— Не буду, конечно. Но мы ведь вернемся домой, как только кончится извержение и все успокоится, — сказала Инга Стина. — Думаю, это будет раньше, чем Депиль вырастет.

— Я тоже хотел бы вернуться домой побыстрее! — воскликнул Сигги. — Смотри, видишь вон того дрозда? Он все время здесь летает, а сейчас вот на березке сидит. Я часто вижу его. Как видно, тоже весны дожидается.

— Да, и деревья ждут весну, чтобы распуститься, — задумчиво сказала Инга Стина, и глаза ее заблестели.

Вечно все чего-то ждут.