Вниз тормашками

Лариса тут же сменила опору, схватившись за стенку, и осторожно посмотрела в темную прихожую. Открытая дверь показалась ей не просто подозрительной, а даже опасной. Такие вот открытые двери в квартире, которой по всем правилам полагается быть запертой, не предвещают ничего хорошего. Помявшись немного, она осторожно толкнула дверь, стараясь не касаться ее кончиками пальцев, чтобы не оставлять отпечатков. Вошла. В квартире было тихо, спокойно, движения воздуха не наблюдалось. Лариса прошла дальше и обмерла. Квартира напоминала или поле битвы, или Мамаево побоище, или еще что-нибудь столь же ужасное и беспорядочное. Лариса перевела взгляд на кровать и чуть не вскрикнула. Забыв об осторожности, она подбежала к скомканным простыням и одеялам, из сугроба которых торчала неподвижная рука девушки.

— Боже мой! — вскричала Лариса, хватая эту неподвижную руку и начиная прощупывать пульс. На лице девушки лежала подушка. Лариса опасалась самого страшного. Она осторожно убрала подушку и перевела дух. Хотя черты лица Ольги выражали страх и страдание, они все же не были заостренными — то есть мертвыми. Да и пульс едва-едва, но прощупывался тонкой ниточкой.

«Может быть, ее можно спасти», — мелькнуло в голове у Ларисы, в то время как руки ее развивали бешеную деятельность. Что следовало сделать во-первых? Лариса, которая до этого ни разу не сталкивалась с удушенными, понятия не имела о процедуре их реанимации. Наверное, следуя логике, нужно сделать Ольге искусственное дыхание, а потом позвонить в больницу. Или сначала позвонить в милицию, а потом уже делать искусственное дыхание, которое, если честно, Лариса просто не умела делать и боялась навредить Ольге еще больше. Хотя в принципе что она теряет? Девчонка и так полумертвая, так что ей лишь одна дорога — на выживание.

«А если она умрет? — в панике подумала Лариса и сама же себе возразила: — Но если ты сейчас ничего не начнешь делать, тогда она точно умрет!»

И, махнув рукой на свои страхи и брезгливость, Лариса осторожно поправила белокурую голову девушки, лежавшей на упругом диване, оттянула ей подбородок, зажала нос и, зажмурившись, сделала резкий выдох. После чего отстранилась и прислушалась. Ничего. Лариса снова проделала ряд дыхательных операций, после которых, если верить фильмам, нужно сделать непрямой массаж сердца. Наугад нащупав какое-то ребро, Лариса подивилась. Надо же, какая грудь маленькая! Но это и хорошо, мешать не будет. Осторожно надавливая одной своей рукой на другую и делая время от времени процедуру «рот в рот», Лариса наконец заставила девушку дышать самостоятельно. Дыхание было слабым, неровным, но оно появилось, чему Лариса была безумно рада, так как уже вся вспотела от напряжения. Внимательно следя за девушкой, Лариса быстро вызвала милицию и «Скорую» по телефону, после чего вновь вернулась к постели ожившей.

— Ну как ты? — почему-то тихо спросила она. Ольга, только что стоявшая одной ногой в могиле, только слабо шевельнула ресницами и закрыла глаза. — Эй, ты только не вздумай снова умирать, — прошептала Лариса, без сил прислоняясь к дивану и садясь прямо на пол, — а то я уже сама готова коньки отбросить.

Только когда Ольгу увезла «Скорая» и какой-то оперативник с капитанскими звездочками на погонах задал вопрос — а что же, собственно, Лариса здесь делала, она с ужасом вспомнила, что приезжала за кассетой. Понятно, что ничего такого говорить обходительному капитану она не стала, но внутри у нее все похолодело.

Раз совершено нападение на Ольгу, причем почти удачное, то причина этого совершенно ясна — приходили за кассетой! И скорее всего, судя по страшнейшему бедламу, оставленному преступниками, они ее нашли. То есть Лариса лишена и этого шанса обнаружить преступника.

Будущее представлялось ей нерадостным и туманным. Все ниточки, все мало-мальски приличные версии расползались во все стороны, как червяки у невнимательного рыбака, забывшего закрыть банку. Или лопались, как не выдержавшие напряжения лампочки, не освещая непонятные детали, а, наоборот, погружая их во тьму неизвестности…

* * *

Лариса не спеша спускалась по подъездной лестнице, стараясь не опираться всей тяжестью тела на сломанный каблук. Со стороны это смотрелось, словно она хромает и подпрыгивает одновременно. Но что было делать, если тонкая стильная шпилька угрожала каждую секунду сломаться окончательно? К детективным неудачам прибавились еще и чисто бытовые мелочи, что, понятно, не могло ее обрадовать. Снизу кто-то поднимался, гулко бухая тяжелыми ботинками. Лариса посмотрела вниз через перила и увидела черноволосого молодого человека с широченными плечами, обтянутыми черной майкой. Одной рукой молодой человек придерживал за петельку черную кожаную куртку, перекинутую через плечо. Из-под черной бейсболки свисали длинные смоляные пряди.

«Дьявол во плоти, — подумала Лариса. — Не удивлюсь, если и глаза у него черные».