Вниз тормашками

— Все меня устраивает, — вздохнула Лариса, подумав, что она на месте Алексея Глазова скрылась бы с воплем ужаса при виде «элегантной» Насти. Но если уж быть до конца честной, то Настя в принципе не так уж и выделяется в современной толпе молодежи, разодетой так, что хиппи времен молодости самой Ларисы, что называется, отдыхают. Тогда это было стиляжничеством, а теперь веско именуется авангардным течением в моде. Хотя суть-то одна: тряпки — они и есть тряпки.

Представительница авангардного течения и ее родительница, сидя в белой «Ауди», прибыли на студию «Робин-Бобин».

Там они наткнулись на неожиданное безлюдие. Практически никто нигде не бегал, не суетился, что было странно для буднего дня на этой обычно бешено работающей студии. Ларисе на секунду даже показалось, что она зашла не туда, но, присмотревшись к полумраку, она увидела картонное изображение Робина-Бобина и прочие кухонные декорации.

— Вы здесь передачу снимали? — полюбопытствовала Настя.

— Здесь, только народу было гораздо больше, да и посветлее как-то было. Не пойму, куда все делись?

— Ну, ладно, — дернула плечиком Настя, — ты тут ищи своих гримеров, или кто там тебе нужен, а я пойду на четвертый этаж.

— Зачем?

— Ну я ведь уже объясняла! Глазова искать! Может, мне повезет и я у него автограф возьму? Вот было бы здорово!

Девушка мелькнула в сумраке второго этажа ярким пятнышком и умчалась по лестнице наверх, дробно стуча каблучками.

Лариса осталась одна, не зная, что предпринять. Никого нет, странно. Она-то рассчитывала поговорить с максимально большим количеством народа, а тут — с кем беседовать? С деревянным Робином-Бобином? Внезапно где-то в глубине студии заскрипела дверь. Лариса направилась туда.

— Извините, — обратилась она к мужчине в коричневом пиджаке, который, повернувшись к ней спиной, закрывал дверь ключом. — Может быть, вы объясните, почему здесь никого нет?

— На похоронах все, — сказал мужчина, обернувшись. — Оператор на прошлой неделе скончался, сегодня церемония прощания. Но, — он посмотрел на часы, — скоро все должны сюда вернуться. Сейчас они по идее на поминках в «Банкетном зале», а потом опять сюда.

— После поминок — на работу? — скептически переспросила Лариса. — А можно? Там же пить будут…

— Стопочка за помин души? — мужчина фыркнул. — Вы думаете, для наших это что-то значит? Да они и после полбутылки хорошей водки будут как стеклышко, тренируются здесь почти каждый день. Что мужики, что бабы. Так что пятьдесят граммов разведенного спирта — фигня! И не такое пивали! У нас тут многие с филфака, знаете, есть такая вещь — филологический коктейль. Ебанац называется. Пробовали?

— Нет, — помотала головой Лариса, размышляя — и почему это ей все время попадаются такие разговорчивые типы? Ладно бы, что-то дельное сообщали, а то треплются без толку…

— Так вот, убойная штука! Берете бутылку дешевого портвейна, полторашку дешевого пива и бутылку «Трои». Смешиваете — и внутрь. Сколько душа примет. Такой ерш получается, ого-го! Наши сегодня после работы наверняка свои поминки устроят. Оставайтесь, попробуете.

— Здорово, — сказала Лариса, надеясь, что ей никогда не придется пробовать этот «коктейль». — О, я слышу, кто-то приехал!

Она обернулась и увидела Лешу, который медленным задумчивым шагом шел к себе в кабинет.

— Алексей… как вас там, — закричала Лариса, лихорадочно вспоминая, как же по батюшке-то этого молодого человека, но так и не вспомнила, а посему ограничилась одним лишь именем. — Алексей! Можно вас?

Она быстрым шагом удалилась от знатока филологических тонкостей и емкостей. В спину ей понеслось:

— А вы все-таки оставайтесь! У меня коньяк, если что, есть!

— Спасибо, я не пью, — не оборачиваясь, на ходу ответила Лариса и сказала Леше, удивленному ее появлением и особенно последней ее репликой: — Мне нужно с вами поговорить, а то в прошлый раз как-то не получилось.

— Конечно, почему нет? — пожал плечами Алексей. — Прошу ко мне в кабинет.

Лариса зашла, села на диван и обратила взор ясных глаз на директора кулинарной программы. Он ответил таким же честным взглядом.

— Ну и?.. — спросил Алеша.

— Я хочу узнать: почему вы испортили пленку?

* * *

Дружелюбное, хотя и несколько усталое, выражение лица директора почему-то сразу сменилось напряженной гримасой. Напряженной гримасой умного человека, вынужденного слушать очевидные глупости.

— Я? — иронично рассмеялся он. — Не перекладывайте все с больной головы на здоровую. Кстати, странно, что вы еще на свободе. Я думал, вас уже арестовали.

«Ему в хамстве не откажешь, — подумала Лариса, — но этим он только выдает себя».

— Нет, конечно. Я попросила их отложить эту неприятную процедуру на время моего отпуска. Съезжу в Испанию, а потом можно будет и в тюрьме отдохнуть, — с лица Леши медленно сползала улыбка. — Просто я хотела узнать, как идут дела с расследованием, — закончила Лариса.

— С каким расследованием? Это был несчастный случай, для нас никаких вопросов нет, — сухо сказал Леша.

— Ага, значит, меня должны были арестовать из-за несчастного случая!

Леша так же сухо промолчал. Лариса продолжила: