"Причесывая" исходный текст "Комедии" на свой лад, я постарался избавиться от высокопарных рулад наподобие "ты, читатель, сейчас безмерно удивишься". После Аушвица и Хиросимы человечеству стало несколько сложнее удивляться и проще сойти с ума. Антураж эпохи - явление эфемерное, посему эту амальгаму чаще всего полезно счищать.
Фантастика / Повесть18+ВНИЗ, ВВЫСЬ, К ПЕРВОПРИЧИНЕ
Прозаическое изложение "Комедии" Данте Алигьери.
Текст как таковой (причем, всякий) имеет волшебные свойства. Поскольку через буквы и слова автор старается донести до читателя некие смыслы, при чтении мы как бы восстанавливаем мир заложенных создателем образов и соображений. Мысль изреченная в любом случае исказится, и с этим надо считаться даже без знания основ герменевтики. Но многое зависит от мастерства автора, ведь в итоге читатель все равно при чтении выстроит свою конструкцию из полученного материала. Это и есть творчество, в котором все стороны коммуникации стараются напрягать извилины серого вещества головного мозга.
Уместно было бы сравнить кодирование при помощи текстов с механизмом наследственности в живой природе, но гены -- это инструкция, а произведения художественной литературы порой и создаются лишь для того, чтобы читатель получил удовольствие (желательно -- эстетическое). Да к тому же произведения искусства получают свойства живого организма. Примерно так же можно рассуждать и в масштабах всей Вселенной -- но только при условии, что ты веришь в креационизм. Разве только язык литературы (если таковым ты владеешь и тебя научили читать) понятен, а язык Универсума пока еще представляет из себя, как говаривал Исаак Ньютон, океан, на берегу которого неразумные дети забавы ради выбирают красивые камушки.
Хорошо, что авторы редко говорят буквально. Во-первых, это никому не нужно (если речь идет не об учебнике для саперов), во-вторых же, мир неустанно меняется, а посему даже буквы в разные времена воспринимаются неоднозначно. Здесь открывается простор для деятельности предприимчивых личностей. Каждый более-менее опытный пишущий человек знает: чем больше "напустишь тумана" тем легче сойдешь за умного. Дымка со временем развеивается, о заработать хоть какой-то капиталец может и удастся. И все равно долго дурить людей не получится.
Что такое семьсот лет в масштабах человеческой истории? Это приблизительно тридцать поколений, не так и много. Сильно ли изменяется за данный промежуток времени человеческое общество? Смотря -- в чём. Если говорить о культуре текстов -- в особенности художественных -- человек остается прежним. Тому доказательством -- один из величайших литературных памятников культуры, Дантовская "Комедия". Напомню: слово "Божественная" к названию данного произведения восхищенные почитатели добавили уже после смерти Алигьери.
В наших сумасшедших домах и теперь содержатся разные индивидуумы, утверждающие, что де они побывали в иных мирах и общались с такими фигурами, которые, возможно, и самому Данте не снились. Некоторые из пациентов сочиняют целые опусы, красочно описывая свои видения. Психиатры одобряют бумагамарательство, ибо арт-терапия -- апробированная методика лечения психических отклонений. Строго говоря, произведение Алигьери напоминает бред сумасшедшего, тем более что там содержится идеальная для безумия система. Но у "Комедии" счастливая судьба, и это дает надежду другим творческим личностям с больным воображением.
"Причесывая" исходный текст "Комедии" на свой лад, я постарался избавиться от высокопарных рулад наподобие "ты, читатель, сейчас безмерно удивишься". После Аушвица и Хиросимы человечеству стало несколько сложнее удивляться и проще сойти с ума. Антураж эпохи -- явление эфемерное, посему эту амальгаму чаще всего полезно счищать.
Не могу не удержаться от "хайпа": мизерные существа, напавшие на человечество ныне -- я про "корону" -- привнесли на Землю элементы Ада. Над предлагаемым Вам текстом я работал аккурат во времена разгула пандемии, которая, несомненно, изменила этот мир. Кстати, Данте повезло: при его жизни эпидемии в Европе свирепствовали не столь сильно, как, например, при Джованни Боккаччо.
Данте написал свою "Комедию" особым, изобретенным им же стихотворным размером -- терциной. Конечно, трехстишие, своеобразное отражение "Божественной Троицы" (великое в малом) задает четкий ритм. Но таковой может и убаюкать, создать фон, который, возможно отвлечет, от сути. Не сомневаюсь, что труд постижения "Комедии" в оригинале благороден, научившийся получать от этого удовольствие -- счастливейший из людей. По крайней мере, решившийся освоить тосканский диалект староитальянского языка энтузиаст породит в своем головном мозгу новые нервные связи (только бы не нарушились старые!). Однако в любом случае это будут единицы. Это я обосновываю нужность своей работы, цель которой -- четче разглядеть замысел Данте.