Внизу наш дом - 1-й вариант

Вечером я как-то отстранённо воспринял, что потерь у нас нет, но и никаких побед, то есть сбитых, тоже ни за кем не числится.

* * *

Утренняя побудка была оформлена в виде канонады:

— Срочно улетайте в Измаил, — прошла команда. — Румыны прорвались.

С временной площадки взмыла четвёрка чаек с подвешенными под крыльями ЭрЭсами и заторопилась на север. Наши одиннадцать машин тоже поднялись в воздух — мы видели, как от «поляны» торопливо уезжают бензовоз и два ЗИСа с механиками. Всё, точка свёрнута.

Что меня так поразило? Сноровка, с которой взаимодействуют разные авиачасти. И ещё — быстрая концентрация сил для вчерашней хитрой комбинации.

В Измаиле нас ожидала встреча со старой частью полка — оказывается, они вчера тоже без дела не сидели — воевали над Тульчей. Правда было у них всего два вылета, причём оба — без встреч с неприятелем.

И тут мы не засиделись — полк почти сразу отправили домой. Если кто-то скажет недовольно, мол гоняют туда-сюда, то пусть лучше подумает, прежде чем рассуждать подобным образом. Нами маневрировали. Подогнали к самому фронту, использовали и спрятали до следующей надобности — вот как я бы это объяснил.

И ещё одно соображение. Вернее — вопрос. Откуда румыны взяли силы для атаки на Галац? Лично я бы их снял с участка от озера Кагул до Тарутино. А это, между прочим, направление, по которому ведёт прямая дорога на Одессу.

Остатка дня только и хватило, чтобы приказом командира полка распределить новых пилотов по эскадрильям. Их стало три по шесть самолётов в каждой. Правда комэсками были комполка и замкомполка да Саид Цуриев из первого пополнения, но это уже вполне себе полк по военному времени. Так что выполнил я обещание, данное майором Бойко, когда нас вместе с ним отправляли в тыл.

* * *

Из полка забрали лейтенанта Петрова — того самого, которого я считал засланным казачком и переодетым генералом. Он тепло с нами попрощался и убыл на связном самолёте. Логично, в общем. Разнюхал, что хотел, и отправился докладывать — так как-то подумалось.

А ещё нас передислоцировали. Нет, не на одну из заранее присмотренных мною «точек», а прямиком в Первомайск. То есть не на «гастроли» забрали, а перебазировали со всем полковым хозяйством.

Скарб и технический состав перевозили мы не в грузовиках, а перебросили на полковых транспортниках — три сундука за день оборачивались дважды. Им, неторопливым, три часа в один конец. Ходили они, конечно с некоторым перегрузом, зато управились за пару дней.

Тут на аэродроме наблюдалась откровенная теснота. Рядами стояли бомбардировщики, в том числе и флотские. Полк Иванова окончательно расставался с И-16, полностью пересаживаясь на МИГи. Нам поставили задачу всё это надёжно прикрыть с воздуха, потому что даже один мессер единственной удачной очередью может наделать большой беды.

Поэтому одну пару мы постоянно держали в воздухе и целую эскадрилью на земле, готовую к немедленном взлёту. Сверху было видно, что на подходах к городу идут упорные бои, однако никакой активности авиации противника не наблюдалось. Да и наши штурмовики замечены не были. Ещё ребята говорили, будто видели на Южном Буге монитор и пару бронекатеров. Вроде как из Пинской флотилии. Рассказывали и о танках БТ, участвовавших в стычках… великих битв никто не приметил, но румыны атаковали, а наши — контратаковали.

И вот в этой неустойчивой обстановке поблизости от мест, где идут бои, собрана куча авиации. Зачем? Оказывается, бомберы в сопровождении МИГов, выполняя приказ ставки, работают по растянутым коммуникациям танковой группы Клейста. Она действует против нашего северного соседа — Юго-Западного фронта, где сейчас обстановка не угрожающая и даже не критическая, а вообще полная катастрофа. Поэтому наше командование и подвергает свои воздушные силы запредельному риску.

Я, когда вылетал на дежурство, под конец «смены» штурманул с бреющего атакующее подразделение румын. Душевно вышло — они накопились в овражке, приготовились «как выскочить, как выпрыгнуть», а тут я их прямо к склону и пристрочил. Ведомый поправил огрехи в моей работе, а потом мы развернулись и «наложили второй шов». Думаю — эту роту сразу направят на переформирование.

Оно бы и ничего, да только из войск кто-то связался с нашими и выразил абсолютно не нужную мне благодарность. Мусенька после этого публично перед строем сняла с меня толстую стружку, а на другой день, перед тем же строем, мне с ведомым собственноручно вручила медали «За отвагу» — командованию наземных войск наше самовольство пришлось по душе.

Нет, драгоценных бризантных пуль мы на пехоту не извели — их у нас просто не было. Все истрачены. Плохо они поступают в действующую армию. И вообще перебои со снабжением выражаются всё ярче и ярче. Наши сундуки, например, у нас отобрали, чтобы подвозить бомбы для пикировщиков. Руководство крутит, как хочет — совсем распоясалось.

* * *

— Шурик? — на меня смотрит незнакомый майор. Вид у него неприветливый, можно сказать, озабоченный.

— Так точно, товарищ майор. Это я.