Вновь учиться жить

Ольга отключила газ и осторожно прихватками взяла кастрюлю, разливая кипяток в оставшиеся пять банок. Как постоят, она будет с каждой сливать, нагревать, добавляя сахар и соль, и вновь заливать, не забыв про уксус, а потом уже закатывать. Любила она этот процесс, что не передать словами.

Убрав кастрюлю стала прикрывать железными крышками горлышки. Не закончив, замерла, чувствуя, как на мгновение стало нечем дышать от приятного, терпкого запаха мужчины. Слабый аромат туалетной воды, пота от работы и кожи создавали притягательный запах, влияющий на женщину. Ольга обернулась и встретилась с темно-карими глазами Сторхова, пронизывающих ее, заставляющих дышать часто и сильно.

Латрова убрала локон, выбившийся из косынки, которую повязала, чтобы волосы не мешали консервировать, да и в банки не попали, и прошептала:

– Привет.

– Привет, – проговорил он, чувствуя, как его огромное тело реагирует на эту маленькую, хрупкую женщину. Первый раз с ним происходило такое. Возможно потому, что он подсознательно чувствовал ее страх и желание уйти, чтобы не мешать, что его раздражало.

Сторхов проснулся очень рано, так как вчера отец просил переколоть дрова, и поэтому с сожалением оставил ее одну в постели, нежную и прижимающуюся к его телу. Проснувшись в пять утра, осознал, что готов вновь ее взять. Останавливало только волнение о здоровье женщины, ведь она недавно перенесла аборт.

От завтрака отказался, не желая тратить время, да и желания не было. Знал, что мать принесет чего-нибудь попить, а это самое главное. Разные мысли были в голове: и рабочие моменты, и решение своих вопросов, а потом переключился на будущую жену. Спустя время осознал, что соскучился, и приятный факт, что можно не ждать чего-то, а просто проведать ее. Думал Оля с девочками, но малышки играли в куклы на огромном толстом покрывале в саду, весело смеясь и щебеча.

Когда нашел ее, был удивлен, что Ольга помогает матери в летней кухне. Удивительно. Лидия Михайловна никогда бы не попросила, значит сама напросилась и умеет, если мать доверила. Его покойная жена, Валентина, была очень добрым человеком, но она не любила деревню, в отличие от него, ведь она родилась в городе, и ей было неудобно и неуютно здесь, хотя никогда не возмущалась и не просилась назад. Всегда принимала его пожелания, забывая о себе. Он старался сделать все для нее, но видно, недостаточно, отчего потерял.

С матерью Валя держалась вежливо, пыталась помочь и, слыша, что не требуется, уходила в комнату, мечтая поскорее уехать, чувствуя себя узницей в этом огромном доме. Он видел это и, выполнив самое необходимое, уезжал с женой в город.

Лидия Михайловна посмотрела на задумчивого сына, с тоской и жаждой посматривающего на свою невесту, и, вытерев руки, проговорила:

– Сынок, скоро обедать. У меня почти все готово. Только вот Оленьку не могу отсюда выгнать. Уже двадцать банок закатала. Руки золотые.

– Не сомневался, – громко проговорил он, чувствуя именно сейчас, в комнате, где работал вентилятор, что вспотел от работы. Окинув себя беглым взглядом, произнес: – Решил вот зайти…

– Очень приятно. Потом… помочь складывать поленья? – скромно предложила Латрова, положив лишние крышки на стол.

– Нет, тебе и здесь хватит, – ответил мужчина, пробежав беглым взглядом по столу и захватив пол, оценив объем работы.

– Еще немного осталось, и мне… это нравится, – с улыбкой проговорила Ольга, не зная, как вести себя после того, что случилось ночью.

– Ой, пойду, посмотрю, как там девочки. Да и салат сейчас сделаю. Свежий из огурцов и помидоров будет само то, – с улыбкой произнесла мать и, замечая, что ее никто не слушает, вышла из летней кухни, не желая мешать.

Олег оглядел женщину жадным взглядом и хрипло спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Латрова покраснела и просипела:

– Нормально. Все хорошо.

– Тебе не больно было? По времени вроде все сроки прошли, но все же…

– Да, гинеколог смотрела и сказала, что все нормально, – тихо ответила Оля, краснее с каждым словом, а потом добавила: – И я пью таблетки, чтобы… ну чтобы…

Сторхов кивнул и, приблизившись, притянул к себе за руку женщину, с нежностью обняв хрупкое тело сильными руками. Ольга стояла, не в силах шевельнутся, а потом выдохнула:

– Олег, я думаю, что мы торопи…

Мужчина сжал руками нежное лицо и, проведя большими пальцами по коже, прохрипел:

– Боюсь, уже не смогу сделать шаг назад. Только вперед, – честно выдал он, не собираясь сбавлять обороты их отношений, и наклонился, захватывая теплыми губами нежный рот, медленно и мучительно возбуждая, сжимая бедра и ягодицы.

Мужчина наслаждался, удивляясь, что даже малейшие ласки доставляют ему огромное удовольствие. Притом, ему их было мало. Хотелось большего.

Олег ласково провел по спине, наблюдая, что Ольга с невероятно огромными глазами смотрит на него, а потом сказал:

– Надеюсь, что со временем ты раскроешься и перестанешь меня бояться.

– Я не боюсь, – тихо заверила она, желая поделиться. – Только мне странно, кажется невероятным, и думаю, что все происходит очень стремительно. Ведь еще совсем недавно я…