Вновь вернуть любовь

Реальность ударила меня пощёчиной, как только слова слетели с языка. Я так долго строил стены вокруг себя, потому что всегда боялся чего-то подобного. Вернуться домой с повреждённым духом…

Годами я пытался убедить себя, что причиной была моя бывшая, но это было всего лишь оправдание — уловка. Правда была в том, что война изменила меня, и я боялся того, что происходило сейчас. Я видел такое прежде, но не думал, что это случится со мной, пока я не допускал, чтобы мои возведённые стены рухнули.

Дерьмо.

Чесни встала, и подошла ко мне со злостью, которой я не видел прежде.

— Не смей закручивать всё вокруг себя. У тебя нет права говорить, что для меня плохо. Я — взрослый человек, и сама принимаю решения в своей жизни. Я с самого начала говорила тебе, что хотела бороться за нас…. Что мы заслуживаем шанс быть счастливыми, как и все остальные. Тебе не нужно убегать каждый раз, когда вещи выходят из-под контроля. Побег — не выход. Ты будешь бороться за нас также настойчиво, как и я борюсь за нас. Ты не сдашься, ты меня слышишь?

Меня охватил ступор и неуверенность, что на это ответить. Я продолжал сражаться с попытками понять, почему я так боялся опустить свои стены для Чесни в прошлом.

Потянувшись к своей дорожной сумке, она вытащила футболку и какие-то шорты. Я наблюдал, как она сделала медленный, глубокий вдох и начала одеваться. Она была одной из самых несгибаемых женщин, которых я знал. Я мог сказать, что она прилагала все усилия, чтобы держать себя в руках.

— По поводу твоей командировки. Позволь мне помочь тебе, — она продолжила, в голосе звучало столько эмоций. — Может, если ты поговоришь с кем-то о своих проблемах, ты почувствуешь себя лучше.

Я с силой зажмурил глаза на мгновенье.

— Я не могу, и не хочу говорить об этом. Я очень хочу, чтобы ты не давила на меня.

Я задел за живое, и Чесни замерла после того, как надела кремового цвета футболку. Она вскинула руки запястьями вверх.

— Как я должна объяснить эти синяки? Что, если бы дети были здесь и увидели их? Думаю, у меня есть полное право выяснить, почему ты сделал это со мной. Это не может случиться снова, — сказала она, хватая подушку с кровати и направляясь в гостиную.

— Ты куда идёшь? — спросил я, следуя за ней по коридору.

Она повернулась, взглянула на меня с нахмуренными бровями.

— Спать. Я устала, и честно говоря, больше не хочу это обсуждать. Мне нужно пространство. Я посплю на диване.

Опустив голову, я разочаровано вздохнул.

— Я посплю на диване, а ты можешь вернуться в кровать.

Она проигнорировала мою просьбу.

— Спокойной ночи, Зейн, — сказал Чесни, когда улеглась на диване и закрыла глаза.

Чувствуя ярость и вину, я вернулся в кровать. Несколько часов спустя я так и не смог уснуть. Я пялился на потолок, пока мой мозг работал в усиленном режиме. Около шести часов я сдался и сбросил с себя простыни. Упав на пол, я начал делать отжимания и приседания, надеясь истощить себя, чтобы уснуть. Удача была не на моей стороне.

Разочарованно залезая обратно в постель, я мысленно начал перебирать вопросы.

— Расскажи мне об этом, — дрожащий голос Чесни эхом звучал в моей голове.

Разговор об этом был последним, чего я хотел, потому что это означало, что мне нужно будет пережить случившееся снова. Я пытался забыть, пытался сохранить своё благоразумие. Почему она не могла понять этого? Было так много причин, по которым я не мог рассказать ей о случившемся. Что, если я потеряю контроль во время рассказа? Не было ни единого шанса, что она по-настоящему поймёт меня, так зачем заморачиваться? Зачем мне хотеть открываться кому-то, кто может осудить меня и разорвать мои самые ранимые чувства? Зачем мне обременять её энергичный характер своими проблемами? Мне не нужно было сочувствие от кого-либо. Я просто хотел, чтобы мои ночные кошмары прекратились, чтобы я снова смог почувствовать себя нормально.

Но затем снова… как я должен вернуться к нормальной жизни?

Может, возведённая стена станет лучшим вариантом. Я просто оттолкну Чесни. Так будет легче. Затем я перестану бояться почувствовать боль от потери её рядом.

Я знал, что нам снова придётся поговорить, когда она проснётся, и знал, что это будет нелегко, но, если она решит уехать от меня после того, что я расскажу, я не стану её останавливать.

ЧЕСНИ

На следующее утро я проснулась от запаха завтрака и звона посуды, сопровождающегося руганью Зейна. Я протёрла глаза, потянулась, а затем зевнула. Когда уселась на диване, картины вчерашнего вечера принялись выплясывать перед глазами. Я хотела, чтобы это оказалось страшным сном, но нет. Запястья болели, были видны слабые синяки, но они оказались не настолько ужасны, как я изначально думала, будут. Думаю, получится скрыть их небольшим количеством косметики.