Внучок

Нащупав телефон, он посмотрел на часы. 13:30 утра! И кому это приспичило в такую рань долбить перфоратором? Ежу понятно – только фашистам!

Обхватив руками голову, чтобы мозги не выпали, Дима проковылял в ванную, где открыл кран и припал к нему, утоляя жажду. Напившись, парень подставил под воду и голову. Стало несколько лучше. Но инструмент не умолкал.

– Фашисты… – повторил Дима.

Ясность рассудка постепенно возвращалась, но голова все еще трещала. Плюясь ругательствами, парень вышел в подъезд и утопил кнопку звонка. Трезвонить пришлось долго – из-за шума перфоратора никто не слышал посетителя. Только когда долбежка прекратилась – в коридоре раздались шаги. Но не такие, как вчера, бабкины – другие. Упругая, твердая походка.

Дверь открыл парень. Совсем молодой. Лет двадцать – не больше. Брюнет с серыми глазами. Плечистый и крепкий. В рубашке с закатанными рукавами, с руками, серыми от бетонной пыли.

– Добрый день, – поздоровался он. – С Праздником!

Гость, вспомнив, как он вчера обошелся с бабушкой, слегка поежился.

– Ты кто ваще? – поинтересовался Дима. – Внук?

– Нет. Молодая Гвардия! – гордо произнес пацан.

– Кто-кто?

– Молодая Гвардия. Ходим, помогаем старикам. Бабушка-то блокадница… вот, шкапчик у нее вчера упал. Нам позвонила, я и приехал. Помочь.

– Блокадница… – произнес алкоголик. – Так это когда было!

– Такое не забывается. Никогда.

– А чего долбишь с утра пораньше?

– Повторяю: у бабушки упал шкапчик…

– Да слышал я все это, – отмахнулся Дима. – Нормальные люди спят, отдыхают. Праздник вчера был!

– То-то я чувствую, – поморщился молодогвардеец, разгоняя рукой пары этанола. – День давно. Да я и не пью…

– Спортсмен, что ли? – хохотнул сосед.

– Ага, – кивнул парень. – Шахматист.

– А мне кажется, что ты – не шахматист, – вкрадчиво произнес гость. – Кто вчера не пил – то Празднику не радовался… а кто не радовался Победе – тот фашист!

– Чего? – протянул пацан.

Желваки помощника заиграли, ладони превратились в кулаки.

– Морда твоя фашистская – вот чего! – скороговоркой выпалил Дима и юркнул к себе в квартиру, захлопнув дверь.

– Э, а ну выходи давай! – раздалось из подъезда.

Следом дверь скрипнула от богатырского удара.

– А, не достанешь, фриц поганый! – злорадно прокричал синяк, прильнув к глазку. – Это какой же фашистской гадиной надо быть, чтобы людям поспать не давать! Дед вас бил, и я вас бить буду!

– Так ты выйди, да побей, – предложил молодогвардеец, пнув дверь.

– Я сейчас полицию вызову! – проорал Дима. – Там тебе быстро объяснят, кто куда выйдет! Фашист!

Довольный своей маленькой, но такой значимой победой, алкоголик закурил сигарету и, когда перфоратор смолк совсем, поспешил к окну. Оттуда, спрятавшись за занавеской, он дождался, когда парень покинет подъезд. Встретиться с ним, когда рядом нет спасительной двери квартиры, Диме совсем не улыбалось.

– Драпай-драпай, подонок недобитый, – оскалился алкоголик, заметив вышедшую на улицу плечистую фигуру с объемным футляром перфоратора в руке.

После, выждав для верности еще десять минут, молодой человек и сам покинул дом. Спешил затариться пивом, пока его еще продают…