Внук 1941

  Пройдя через приемную и сдав оружие, я вошел в кабинет.

  - Здравия желаю, товарищ генеральный комиссар безопасности.

  - Проходи Сергей, присаживайся. - Берия был в хорошем настроении, по крайней мере так мне показалось. - Расскажи, что у вас там произошло?

  Тщательно, со всеми подробностями, я рассказал Берии, что происходило на фронте, там где мы были с Истоминым.

  Лаврентий Павлович, остановил меня, когда я говорил про стрельбу, в которой был ранен Истомин.

  - Значит, они и не пытались оправдаться.

  - Да политрук вроде бы и не, причем был, а вот капитан...

  - Ну, это выяснят. Значит, капитан сразу начал стрелять?

  - Вначале пытался что-то вякнуть, но когда Истомин объявил ему, что задерживает, тот выхватил пистолет.

  - А в кого он стал стрелять, ты видел?

  - Мне показалось, что он просто стрелял в нашем направлении. Стояли близко, сказать в кого именно, не смогу. Да и в меня он точно не попал бы, майор в одно мгновение меня оттолкнул. Я ведь даже к пистолету не потянулся, а уже все было кончено.

  - Истомин, конечно молодец, но вот сам пулю получить не должен был. Он мне живой нужен.

  - Я смогу его навестить, Лаврентий Павлович?

  - Конечно, но не один! Я с тобой поеду. Мне из госпиталя доложили, конечно, но я сам хочу ему спасибо сказать. Благодаря вам, обоим, теперь, наконец, раскроются, подлинные враги! Хотя бы часть таковых.

  Это была далеко не бравада, и не просто слова. То, что творилось на Ленинградском фронте, не лезло не в какие ворота. Про другие фронта, я просто не знал.

  Мы побывали в госпитале, Истомин уже был в сознании. Уход за ним был соответствующий, и он пребывал в хорошем настроении. Берия оставался с ним на едине, говорили минут двадцать, потом позвали меня. Я поблагодарил майора, за то что он спас мне жизнь, а тот, взглянув на Берию, отмахнулся и сказал не за что.

  Сидел я у него, часа два. Берия, сославшись на дела, уехал. Но для меня прислал эмку с водителем, и охранником. Вот так. Уходя от Истомина, пообещал заходить почаще, т.к. на фронт без него, меня все равно не отпустят. Майор, взял с меня слово, что в следующий раз приду с гитарой. Я обещал, хотя понятия не имел, где ее взять.

  Шофер отвез меня обратно на Лубянку, но не в НКВД, а в жилой дом, практически напротив. Поднялись на третий этаж. Водитель, Андрей Семенов, позвонил в дверь с номером 11. Дверь открыла тучная дама, лет пятидесяти, в очках с толстой оправой и копной рыжих волос на голове.

  - Знакомьтесь, это Сергей Новиков. - сказал Андрей женщине.

  - Алевтина Игоревна, очень приятно, молодой человек.

  - Взаимно, Алевтина Игоревна.

  - Алевтина Игоревна, Сергей ваш новый постоялец.

  - Хорошо Андрюша, а ты почему не заходишь ко мне?

  - Так служба, Алевтина Игоревна, некогда. Ну, я побежал. Товарищ младший лейтенант, завтра в восемь заеду, приказано доставить вас в Кремль.

  - О как! А не знаешь, зачем?

  - Это уж мне не известно! До завтра!

  Водитель убежал, а вместо него, поднялся охранник, Толя Круглов. Ему приказали быть со мной всегда. Оба парня, как я потом узнал, были сержантами ГБ.

  - Пойдемте пить чай, мальчики. Потом покажу вам вашу комнату.

  - С удовольствием! - Ответил я за обоих.

  Великолепное чувство, чай, с домашними булочками и малиновым вареньем. Тишина, покой. Как будто и войны нет. Но она здесь, рядом. Хозяйка спросила о войне, рассказал, что люди стоят на смерть, бьются до последнего. Враг очень силен, она все время кивала. Потом я спросил, как живется в Москве. Алевтина Игоревна ответила, что все чаще совершаются налеты, город пытаются бомбить. Зенитчики не дремлют, но все равно страшно. Вдруг следующая бомба упадет именно на наш дом. Протяжно завыла сирена, оповещающая о бомбежке.

  - Ну, вот! - Со вздохом сказала Алевтина Игоревна, - ребята, пойдемте в подвал.

  Толя взял автомат, и вышел за дверь. Я скользнул за ним, а хозяйка закрыла двери.

  Неловко было сидеть в подвале, полным женщин, детей и пожилых людей. Казалось, что смотрят прямо в душу, дескать, что же вы здесь сидите, а кто немца бить будет. Было очень стыдно. Я вспоминал, что читал где-то, как подростки во время бомбежек, сидели на крышах, и тушили зажигательные бомбы, если они попадали в дом. Хотел, было встать и выйти, но Анатолий, взяв меня за руку, объяснил, что никуда меня не отпустит. У него приказ, охранять меня, и он его выполнит. Нет, я, конечно, не полез бы на крышу, хотел просто выйти от сюда, от стыда наверное. Где-то вдалеке, слышались раскаты взрывов, трещали зенитные пулеметы, хлопали зенитки калибром побольше. Рядом ничего не взрывалось. Наверное, центр Москвы, прикрывали очень хорошо. Вскоре дали отбой, люди потянулись к выходу. Ко мне вдруг подошла девочка, лет десяти.

  - Дяденька командир, а немцы сюда не могут придти?

  - Нет, родная, - ответил я. В Москву им никогда не войти. А скоро мы их погоним назад.

  - Правда?

  - Конечно, милая. Как тебя зовут?

  - Аня Серова, мой папка тоже немцев бьет, он командир! Знаете, какой он сильный? Он всех фашистов разобьет!