Внук 1942

  - Вы пересекли линию фронта, сейчас вы в полевом госпитале, вывезут вас скоро. Ваш лейтенант, Зимин, кажется, связывался с кем-то в Ленинграде, оттуда уже выслали машину и сопровождение. А ребята ваши, все тут, в соседних палатках, отдыхают. Кого-то и подлатать пришлось, кто-то просто очень устал, и спит уже сутки.

  - Во как! А то я помню только, как нас кто-то отмутузил знатно, больше ни хрена!

  - Бойцы на передовой погорячились, им уже влетело от командира. Вы на немецкой технике приехали, ну они вас и не стали спрашивать.

  - Ясно, как всегда, от своих получаем больше, чем от врага!

  - Ну, молодой человек, не преувеличивайте. Бывает и хуже, уж поверьте старому человеку!

   Верилось легко. Истомин рассказывал, что бывало разведчиков, вышедших к своим, вообще расстреливали. Всяко бывает, народ нервный, вокруг вон чего творится.

  - Что беспокоит больше всего, молодой человек? - Продолжал свой мягкий допрос военврач.

  - Бок болит, хотя голова сильнее. Кажется, лопнет сейчас. - Правда, каждое слово, и даже просто движение губами причиняло дикую боль, отзывавшуюся в голове ударами кувалды.

  - Если голова болит, молодой человек, значит, она есть! - Скаламбурил дохтур. - Извините, шучу. Нам без юмора тяжко, такого наглядишься, с ума можно сойти.

  - Да ладно доктор, ни чего. - Вот Петросян блин, еще бы анекдот рассказал, про усатого! И я бы посмеялся.

  - Сейчас Светочка обработает раны, перевяжет. Затем надо сделать укол, поспите, голова должна пройти. Это скорее от сильной усталости. Пешком протопали наверное прилично?

  - Было дело, да еще кругами и по болотам! - Поплакался я.

  - Лежите, отдыхайте, нужно хорошо выспаться.

  - Товарищ военврач... - Я замялся.

  - Военврач третьего ранга Колесов, - представился дохтур.

  - Товарищ военврач третьего ранга, разрешите вопрос? - Я намеренно обратился, как положено.

  - Обращайтесь, товарищ лейтенант, - дядька удивленно смотрел на меня.

  - Из моих ребят, есть кто-нибудь на ногах?

  - Я сейчас посмотрю, позвать?

  - Да, если можно.

  - Только недолго, вам всем нужно отдыхать!

  - Слушаюсь! - Улыбнулся я.

   Военврач вышел, полог палатки опустился. Но тут же вновь слегка приподнялся, и в образовавшуюся щель, проскочила маленькая фигурка.

  - Товарищ лейтенант, попробуйте повернуться немного на левый бок. - Услышал я знакомый певучий голосок.

  - Для вас, я и мертвый перевернусь, - вывез я, и замер.

   Надо мной склонилось лицо, личико, с прекрасными серыми глазами. Четкие узкие брови, казались черными стрелами. Ямочки на щечках, губки ... Блин! Во я попал! Ведь сколько здесь уже нахожусь, про женщин, даже не думал. И не до того было, да и жена не забывалась. Я ее с дочкой действительно сильно любил. А тут, как кувалдой, которая в голове стучит, по макушке треснули. У меня и с женой так было. Увидел один раз, и говорю другу, - Это мое! Друг посмеялся в ответ, сказал, что я дурак. А вот вышло-то все именно так, как я и сказал. Познакомились, долго встречались, стали жить вместе. Дочь появилась уже спустя несколько лет, зато была очень даже ожидаемой и любимой. Постоянно наблюдал в своем времени, как друзья находили себе подруг, женились, кто по залету, кто и по любви. Но очень немногие заводили детей по желанию. У доброй половины были нежданными, поэтому люди пугались ответственности, и расходились, как правило. В основном, конечно, уходили мужики, боялись стать привязанными к дому, к детям. А ведь лучше-то и нет ничего, чем быть рядом с частичкой тебя самого. Видеть, как она растет, играть, а...

   Кажется у меня от воспоминаний, даже слезу вышибло.

  - Товарищ лейтенант, вам плохо? - Испуганно проворковала девушка санинструктор.

  - Все хорошо уже, - я вытер лицо рукой.

  - У вас такое лицо было, сначала доброе, а потом как-то замерло резко. - Девушка казалась напуганной.

  - Просто задумался немного. Извините, если напугал, я не хотел. Правда! - Я попытался улыбнуться, но выходило с трудом.

  - Надо рану обработать, Андрей Ильич приказал как следует осмотреть. Освещения никакого, видит он уже не важно, вот и просил поглядеть, нет ли воспаления!

  - Смотрите, чего уж там! - Кивнул со вздохом я, и повернулся спиной к Светланке.

   Да, присохшие бинты, это что-то! Фурацелинчику, да хотя бы соляной раствор, что ли придумали! Бля, как же больно-то. Заорать не получилось, во рту было одеяло. Зубы думал, сломаю, так сжал, что аж в глазах потемнело. Потом вспомнил наказ тренера, болит рука, ударься ногой. Выплюнул одеяло и закусил губу. По подбородку потекла теплая струйка, во рту появился вкус крови. Бля, ну что у меня все с перебором-то выходит. Чуть губу не откусил, аж забыл, что мне бинты отрывают.

   Внезапно раздавшийся знакомый голос, заставил вынырнуть из мыслей о вечном.

  - Командир, звал?

  - Саня, ты? - Хрипло выдохнул я.

  - Ага, ты как? - голос Зимина был чуток настороженным.

  - Да как видишь, гансам не пожелаешь! Как ребята?

  - Да ничего, раны нам почистили, замотали, кому надо было. Все отдыхают. Я связался с Ленинградом, нам повезло!

  - Чего такое? - Встрепенулся я.

  - Наш генерал там! - Загадочно произнес Саня.

  - Да ладно, и чего?