Внук Дьявола

– Дед, я три года почти безвылазно торчал в Дэнвилле, – горячо возразил Колли. – А когда я чересчур долго задерживался в Спрингсе, ты скрипел зубами. Так почему я не могу иметь конюшню где-нибудь здесь?

– Я никогда не считал, что ты будешь вечно шляться вдалеке от дома из-за какой-то бабы.

Все-таки разговор коснулся Лейни Торн.

– Из-за нее ты меня прогнал. Из-за нее я торчал здесь. До сих пор тебя это устраивало.

Каким-то образом ему удавалось говорить спокойно. Колли понимал, что ему не стоит выдавать своего волнения, когда разговор заходит о Лейни.

– Насколько я понял, она тебя больше не волнует. У тебя есть другая женщина. Как я уже сказал, времена меняются, причем к лучшему.

– О чем еще вы говорили с Полом Хардингом? – осведомился Колли, еле сдерживая гнев.

– О, он достаточно ясно дал мне понять, что его девочка положила на тебя глаз. Ему хотелось выяснить, что я намерен предпринять по этому поводу. Ее зовут Рейчел, да? Я навел о ней справки. Она, говорят, легка на подъем. Так объясни ей, что если ты осядешь в Спрингсе, то и ей тоже местечко найдется.

– Послушай, дед, решения я принимаю самостоятельно, – процедил Колли. – Пусть я не какой-нибудь гребаный миллионер, но свои деньги я зарабатываю.

– Между прочим, половина моих гребаных миллионов отойдет к тебе. Не так плохо для безотцовщины. Ты ведь не уступишь свою долю Престону или Джеймсу. Колли, не надо мне доказывать, что ты можешь жить в Кентукки и родной дом тебе не нужен. Я тебя знаю.

«Родной дом». Он никогда, даже наедине с собой, не произносил этих слов, поскольку они слишком много для него значили. Для человека с его биографией не может быть иначе.

Альберту Ролинсу восемьдесят лет, но он по-прежнему проницателен и прекрасно знает, где слабое место внука. Он, не колеблясь, бьет наверняка.

Однако ему невдомек, как глубока боль Колли.

Он не знает, насколько необходим его внуку Спрингс. Да этого и сам Колли до конца не знает. В Спрингсе его не любят, не доверяют ему и не ждут его возвращения.

Зато его ждет Тиммс-Форк-ривер. Его ждет Вдовья бухта. Холодная речная вода радостно лижет ему ноги, когда он появляется. Табачные поля тянутся к нему.

Он родился и вырос там, на ферме Ролинсов. Живя там, он узнал, что такое «Магнолия», там он познакомился с ее хозяйкой. Он узнал, что собой представляют женщины из иного, высшего мира.

И еще он встретил Лейни Торн.

Опять она. И опять что-то не так.

Дед уверен, что она уже недоступна для Колли, иначе он бы ни за что не позвонил и не потребовал бы его возвращения.

– Хорошо, Дьявол. – Он произнес вслух одно из привычных прозвищ старика. В детстве он знал Альберта только под этим именем. – Хорошо, я скоро приеду.

– Когда? – Альберт наседал на него.

– У меня еще есть кое-какие дела. День или два, не больше. И мне надо подумать, как переправить лошадей в Спрингс. А потом я сажусь за руль и еду к тебе.

Итак, ему предстоит возвращение домой. Туда, где ему надлежит находиться.

Туда, где живет его женщина.

Часть I ДНИ ОДИНОЧЕСТВА

Глава 1

Дьявол не спит.

Эти слова всегда любила повторять тетя Оливия, и в этот жаркий июньский вечер Лейни Торн подумала, что ее двоюродная бабка совершенно права.

Что-то в жизни было неправильно, и виноват в этом, вполне вероятно, сам Отец греха.

Ресторан отеля «Магнолия» работал до поздней ночи лишь раз в неделю, в среду, чтобы добрые христиане, возвращающиеся домой из баптистского храма Христа и из молитвенного дома Святой Троицы после проповеди, могли подкрепиться кофе с бисквитами.

И в эту среду ресторан был полон. По двум причинам. Во-первых, в восемь часов вечера все прочие заведения в Спрингсе были закрыты, а во-вторых, весь день шел дождь, и местные жители, которые, возможно, при другой погоде предпочли бы провести вечер на открытом воздухе, решили на этот раз после вкушения духовной пищи в церкви вкусить пищи земной в «Магнолии».

Здесь было несколько человек, которые предпочитали посещать местный клуб, считая ресторанчики, подобные «Магнолии», скучными, чересчур домашними и несовременными. Однако в этот вечер им, судя по всему, судьба не велела скучать.

Ибо вошли они в «Магнолию» в обществе Престона Ролинса.

Тетя Оливия была в этот день не в лучшей форме. Свою племянницу Дебору, например, она приняла за ее мать, которой вот уже сорок лет не было в живых. Именно потому доброй старушки не коснулась волна возбуждения, прокатившаяся по обеденному залу в ту минуту, когда вошли новые посетители.

Тетя Оливия попросту не заметила Престона.

Впрочем, будь она в полном порядке, старушка вряд ли бы узнала его. Всю свою сознательную жизнь Престон Ролинс сторонился этих краев. За последние годы он раз или два навестил своего деда Альберта Ролинса на его ферме, расположенной неподалеку, но до последних недель в городе его не видели.