Внук Донского

– Это тот, который поставлен в Москве всем управлять, пока их князя нет в стране? Отец, я бы на твоём месте дружбы с ним добивался, а обиды все забыл. Ума высокого этот человек. Один из самых умных на всей земле русской, а то и на всём свете. Есть у него незамужняя младшая дочка. Пошли к нему сватов и жени на ней кого-нибудь из своих сыновей или сам женись. Боярин Всеволож Рюриковой крови, из смоленских князей, – сделал залихватское предложение и со стуком поставил фигурку князя на доску, объявляя шах главной фигуре – волхву.

Персонаж, подобный боярину Всеволожу, мог бы украсить любой приключенческий роман. Мастер далеко просчитанных комбинаций, он был гением в дипломатии, способным решить в свою пользу задачу высочайшей сложности. Как у любой неординарной личности, вокруг него всегда были явные и тайные враги, завидующие его успеху и ожидающие малейшей ошибки, чтобы свалить могущественного деятеля. Его дальнейшая судьба напоминала жизнь Робера Дартуа, одного из выдающихся деятелей Франции и персонажа исторического романа «Проклятые короли» Мориса Дрюона. В ближайшем будущем боярин Иван будет изгнан из-за интриг из Москвы и найдёт убежище у Юрия Звенигородского и Галицкого. Так же как и оскорблённый Робер Дартуа убедил английского короля Эдуарда III начать династическую войну против Франции, затянувшуюся потом на целое столетие, Иван Всеволож постарался разжечь конфликт между Галицким и Московским княжествами, превратившийся в двадцатипятилетнюю династическую войну. Перетянув этого деятеля на свою сторону именно сейчас, до поездки в Орду за ярлыком, князь Юрий мог устранить главный фактор, помешавший ему утвердиться на великокняжеском престоле.

– Боярин Иван дщерь сею остатню за Ваську, сыновца маво, хоче замуж выдати, – проговорил князь задумчиво. – Но глаголы теи детельны. Князь Тверской Борис Александрович дщерь брата покойна Юрия княжну Анастасию сватал ми единою. Аще сие сладится, с боярином теим Всеволожем такожде породнимся, бо унучка она его чрез дщерь Анну, жену Юрия.

Ого! А вот эта многоходовочка достойна продолжительных аплодисментов. Если отец предпримет такой красивый обходной манёвр, то московский временщик поневоле окажется нашим родственником. По здешним традициям ему придётся снизить накал враждебности к Юрию Звенигородскому.

– Одобряю всецело такое решение, отец. И князь Тверской в союзниках будет полезен. Невесту только нужно сюда привезти, чтобы посмотреть, оценить. Вдруг она жабой окажется, в бородавках. Сам ведь понимаешь, женщина в постели должна приносить не только пользу в хозяйстве, но и удовольствие, – наставительно произнёс и нарвался на внимательный взгляд отца.

– Ой, Митка! Давненько я тя не бивал пояском, шалопута.

– Устами младенцев глаголет истина. В Писании так сказано. А во-вторых, если вздумаешь пороть владетельного князя, то придётся тебе потом войну объявлять, – выпалил я скороговоркой.

– Ах, ты, клоп вонливы. Отичу родну бранью грозишь? Я те кажу брань! – шутливо заорал князь, вскочил и принялся гоняться за мной вокруг стола. Предпочёл ему не даваться. Кто знает, нахлещет мне на самом деле по нежным местам своими ручищами от полноты душевной. Нравы в этом времени просты сверх меры. Бедная котейка перепугалась и затявкала. Разорался сам в ответ:

– Это нечестно. У меня позиция выигрышная была, а ты её порушил. Бокалы из богемского стекла сейчас разобьёшь. Жалко же.

Запыхавшись, хитрющий князь сел, погрозил пальцем.

– Вот обженю тя на Степаниде, дщери боярина Акиндина Тешилова. Буде знать, яко брань отичу извествовати.

Девица эта в летах была притчей во языцех у дворовых острословов. Худа, костлява и высока непомерно. Женихи обегали её за версту, несмотря на обещанной папашей обильное приданное.

Разбитую партию на доске восстанавливать не стали. Начали новую.

– Тысяцкий мой Борис Васильевич глаголил, иже княжна Тверска ликом лепа паче. Кожа мраморна, власы белы, уста червлёны, очи блищат[666] яхонтами, – зачем-то описал свою потенциальную невесту отец.

– Себе красавицу неописанную отхватываешь, а мне подсовываешь кота в мешке, – шутливо высказался.

– Аще тако, ими се тверску красу, а я се боровску котею иму, – покладисто хмыкнул князь.

Какого лешего я язык свой болтливый опять вытащил наружу? История умалчивает, что далее случилось с этой Анастасией. Теперь мне, мелкому идиоту, уже никак не отвертеться от супружеских уз.

– Загадывать заранее не стоит. Мне ещё на войну надо сходить. Вдруг я там сгину героически, стрелой пронзённый. Жениться на княжнах не придётся, – задумчиво двинул вперёд фигуру князя.

– Глаголити сие сыну княжеску зазорно. Рюриковому семие требно быти вяще дубле ова простеца и не хоронитися от стразей. Зреть лихостям в очи требно с веселием, – внушительно заявил князь.

– Ладно, буду умирать весело, – вздохнул горестно.