Внук сотника

Стоп! Что-то он такое рассказывал про прежние времена, когда местные язычники еще не смирились с нашим появлением здесь и ратнинцы даже на работу в поле ходили с оружием. Вроде бы тогда существовала так называемая «Младшая стража» – подростки, которые дежурили на наблюдательных пунктах, ходили в дозоры… Предложить деду возродить старую традицию? А что? Может и получиться. Ну, а военная дисциплина поможет снять опасения по поводу детской дури с оружием. Скажем, не позволять близнецам постояннои бесконтрольно таскаться с самострелами, а только по делу и под присмотром.

Кстати, а не ввести ли в обиход название «стрелец»? Стрелком можно и лучника называть, а стрелец – арбалетчик. Когда еще огнестрельное оружие изобретут и стрелецкие полки появятся? Можно пока попользоваться термином. И звание «старший стрелец» славянский слух не режет, не то что капрал или ефрейтор.

Или не стоит? Сначала надо согласие деда получить, а термины никуда не денутся – в свое время сами найдутся.

Подводим итог. Опасения по поводу безопасности сняты. Выгода для среднего уровня определена. Есть, кстати, и еще выгода для всей семьи – три лишних стрелка на ежегодной облавной охоте. И, наконец, моральное удовлетворение для высшего руководства, тоже, будем считать, вычислено правильно – старики традиции любят. Ну-с, сэр Майкл, посмотрим, как сработает управленческая теория за восемьсот с лишним лет до ее создания!»

* * *

Подъезжая к селу, Мишка попытался представить себе реакцию баб у колодца. В том, что там обязательно кто-нибудь будет, сомневаться не приходилось.

«Вот ведь угораздило вырыть колодец почти возле самых ворот. Есть ведь еще несколько по всему селу, но толпятся всегда именно возле этого. Любой вход-выход, въезд-выезд – на глазах у женсовета».

Сегодня повезло особенно – в тусовке оказался кто-то из тех, кто наблюдал его вчерашнее возвращение.

– Михайла! А эта тоже на тебя охотилась? Когда ж ты сено-то привезешь? Все мясо да мясо.

«Блин! Знают даже, зачем ездил. Ну что за наказанье каждый день тут фейсконтроль проходить?!»

Дед как будто сговорился с бабами, задудел в ту же дуду:

– Да когда ж ты сено-то привезешь? Я тебя зачем посылал? То волки, то лоси, чего завтра ждать? Жар-птицу? А еще хотите новых самострелов наделать, так тогда и вообще никакой работы не станет – одна стрельба!

– Жар-птицу не обещаю, – бодренько отозвался Мишка, – но причину привез.

– Что привез? – не понял дед.

– Ты вчера говорил, чтоб причину нашли: для чего еще два самострела делать?

– А! Ну и для чего?

– Сколько мы стрелков на облавную охоту выставляем? Одного? А если еще близнецы с самострелами да я, сколько выйдет? Четыре. Значит, и доля в мясе и шкурах другая.

– Не-а, Михайла, не угадал! – дед отрицательно помотал головой. – Эта причина один раз в году бывает, а я говорил – на каждый день! За свежатинку, конечно, спасибо, а сено все равно возить надо. Только гляди, половца подстреленного не привези. От него ни шкуры, ни мяса. Ну, разве что убьешь не до смерти, а Юльке подаришь для ученья. Помрет – не жалко.

– Есть и вторая причина, деда!

– Ну-ну, – дед благосклонно покивал, – излагай.

– Ты вот все говоришь, что молодняк надо тщательнее к воинскому делу приучать. И не только владению оружием учить, но и порядок соблюдать, и приказам подчиняться, и всем заодно действовать, а не каждый по себе. Так?