Внук ведьмы

После этих слов над крышей дома появилось свечение, раздались какие-то дикие вопли и грохот, после чего с визгом распахнулась скрипучая дверь, и из дома посыпались бегущие парни. Я видел их испуганные лица, застывшие гримасы ужаса, и все они двигались в мою сторону, бежали на выход. Мне тут же захотелось опередить их, вчистить что есть силы домой, но ступор не отпускал меня, заставляя смотреть, как куча здоровых парней с выпученными глазами и открытыми ртами практически ломает ветхие ворота и вываливается за их пределы, сминая меня на пути, как бумажный оригами.

Последнее, что я видел, кусок деревянного косяка от ворот у моего лица. После этого наступила темнота.

Какая тишина. Но часы тикают… Кто-то ходит рядом, слышно шаги.

Где я? Что произошло?

Снова темнота.

Шепот прямо надо мной, а чей, не могу понять. Не вижу ничего. В глазах то проясняется, то снова все меркнет. И странный запах… Словно в поле.

Кто-то снова рядом. Лицо склоняется надо мной, и сморщенный рот что-то шепчет. Это Агафья. Я цепенею от ужаса, не в силах двинуться с места. И снова темнота.

Открыв глаза, я приподнял голову и осмотрелся: чей-то дом, занавески на железных кольцах прикрывают выход из комнаты, рядом еще одна кровать с пирамидкой подушек друг на друге, накрытых полотном кружева. Пахнет травой и печкой. Вдруг в проеме занавесок промелькнула сгорбленная фигура. Неторопливо шаркая тапками по полу, в соседней комнате прошла Агафья, она несла в руках темные пузырьки. Меня даже бросило в пот. Как я здесь оказался? Бежать! Немедленно бежать. Иначе до рассвета мое тело будет лежать под землей на окраине леса.

Вязаные из тряпочек дорожки сделали мой побег скользким и опасным, потому что вялые ноги то и дело норовили уехать на этих самодельных ковриках вперед меня. Перебежками, мне удалось покинуть дом на окраине незаметно. Но, быть может, так думалось мне, а ведьма все видела и знала.

Не раздумывая, я выскочил на главную дорогу и помчался прочь, только после вспомнив, зачем приходил. Почему-то память выбросила Ефима из моей головы, а ведь нужно было его предупредить. Хотя я опоздал. Бандиты уже там были.

На середине пути пришлось остановиться, потому что стало плохо. Просто отдышаться. Чувствовал я себя прескверно, жутко болела голова, а ватные ноги отказывались идти. Нужно было заставить себя не смотреть в сторону дома Подгорных, но я не мог. Глаза, как два предателя, возвращали меня в ту тьму, куда уходила дорога. Странные ощущения.

Идти обратно нет смысла. Парни уже покинули дом. Что их так напугало? А может… Нет, так не бывает. Мне подумалось, что все увиденное это происки ведьмы, например, чтобы заполучить меня. Быть может, она знает, когда я прихожу и торчу у ее забора, как дурак. Тогда, возможно, не было тех хулиганов, и криков, и всего остального. А Ефим? Вдруг он тоже страдает от сумасшедшей бабки?

Добравшись, наконец, до своего дома, я тихо пробрался в спальню и упал на кровать. Усталость была полнейшая, не только физическая, но и моральная. Я очень хотел осмыслить всю произошедшую ситуацию, но как только накрылся одеялом, закрыл глаза и сразу отключился.

Глава 5. Чертов угол

Мне снова снился сон из детства. Я беру конфеты из руки женщины, на ней темная длинная юбка в мелкий цветочек, женщина гладит меня по голове и уходит за ворота своего дома. Я смотрю ей вслед, и когда она вдруг оборачивается, мы встречаемся взглядами.

Я узнал ее. Это Агафья Подгорная.

Мое пробуждение произошло в каком-то ужасе. Сами воспоминания во сне были спокойными, но при возвращении в реальность пришло осознание, и стало страшно. Почему я вижу этот сон? Почему в моих детских воспоминаниях появляется Агафья? Разве это совпадение? Что может нас связывать? Возможно, я чего-то не знаю. И не очень хочу знать. Потому что быть связанным с местной ведьмой перспектива так себе. Но любопытства ради, конечно, было интересно.

Шли дни. Наш богатырь Потапов заживал, как назвал это Витька. В поселке снова стало тихо: «гости» уехали. После случая у Агафьи про них никто не слышал, кто-то видел, как они на своих мотоциклах улепетывали, словно с пожарища. Сельчане с облегчением вздохнули, спокойная жизнь поселка продолжилась.

– Да разве ж это сатанисты, – махнул однажды рукой мой дед Пётр, которого не так давно мама перевезла в наш дом. – Одна шушера! Бывали эти мудреные сатанисты у нас в деревне, подход у них другой совсем. И сказывать не хочется. А эти… – дед снова махнул рукой и закашлялся. – Эти простые хулиганы, разъезжают по селам и грабят людей. Легкой наживы ищут. Вот и все.

Дед Пётр – мамин отец, всю жизнь прожил в селе «Лесное», его дом через улицу от нас, и раньше я бегал к нему угощаться раками, которых дед ловил сам. Со временем возраст расставляет все по-своему, и маме пришлось забрать отца к себе, потому что он уже с трудом передвигался.

– Деньги искали у Агафьи, – дед задумчиво покачал головой.

– А у нее они есть? – как бы между делом спросил я.

– А шут ее знает. Может и есть, что с того?