Внук золотого короля

Сам заметил, что люди толпятся у каких-то объявлений, расклеенных по стенам.

Он хотел было протискаться, чтоб узнать, в чем дело, но это оказалось невозможным.

— В чем дело? — спросил он у какого-то угольщика.

— Да вот, — ответил тот, — десять тысяч дают тому, кто найдет тело умершего внука Рингана. Оно, вишь ты, пропало из гроба. Займись этим делом, черномазый. Я тогда за тебя свою дочь выдам.

Толпа захохотала.

Сам не был очень глуп, но когда человеку говорят, что он легко может получить десять тысяч долларов, то чтобы не обалдеть, надо быть уж очень умным, даже мудрым. Мудрым Сам не был, и поэтому он обалдел.

Он понимал одно: на десять тысяч долларов он сможет вместе с Володей уехать в Москву. А Москва совсем на другом конце земли, и Бубби там его ни за что не найдет.

Поэтому, не учитывая всех других последствий, он прямо пошел по указанному в объявлении адресу (то была редакция газеты) и прямо заявил.

— Мой знает, где тело масса Эдуарда!

Вокруг него мгновенно образовалась толпа.

Замелькали фотографические аппараты.

Вызвали полицию и судебного следователя.

Затем вся кампания торжественно двинулась на пяти автомобилях.

На переднем сидел Сам и давал шоферу указания.

Позади автомобилей на мотоциклах мчались журналисты, бежали зеваки.

Суматоха была невообразимая.

Сам был немного смущен всем этим, но отчасти гордился. Он мечтал о том, как обрадуется Володя, узнав про десять тысяч. Ведь они теперь поедут с ним в Москву на самом лучшем пароходе.

Сам указал, где остановиться, и затем все двинулись кустами, при чем полицейские ни на минуту не упускали негра из вида.

— Вот! — сказал негр.

Володя мирно спал, уткнувшись носом в землю.

Все затаили дыхание.

Полицейский врач взял тело за плечо и повернул лицом вверх.

Володя вскочил, как встрепанный.

— Ух! — одновременно вскрикнули все и даже присели.

— Да он живой! — вскричал судебный следователь.

— Это его тело, — робко сказал Сам, боясь, чтоб как-нибудь не упустить десять тысяч.

По шоссе уже гудели мотоциклы. То снова мчались по редакциям корреспонденты. Обращал на себя внимание один юноша. В стороне от дороги он хохотал и странно плясал вокруг валявшейся в траве машины.

То был молодой корреспондент «Голоса Фриско». Его ум не выдержал этой новой сенсации. Он спятил.

XVI. Упражнение мускулов

Сам сидел в кресле очень дорогого номера «Гранд Отеля».

Он получил в тот же день десять тысяч долларов и теперь наслаждался сознанием богатства и свободы.

На допросе он заявил, что зашел поплакать над могилою «масса Эдуарда» и вдруг услыхал его стоны и крики.

Сторож после полученного тумака, к счастью, забыл все, даже свою фамилию. Негр сочувствовал бедняге. Бубби уж если хватит, то уж действительно. Забудешь любую фамилию.

Володя тоже давал показания, и, выслушав их, издатели газеты решили выпустить особую газету «Рингановские новости».

Сам сидел и мирно покуривал трубочку.

Внезапно дверь распахнулась.

Сам посерел: Бубби стояла на пороге.

— А ну-ка, — сказала она, — давай десять тысяч!

Дрожащими руками тот выложил пачку.

Она пересчитала.

— Тут девять тысяч девятьсот девяносто пять долларов. Давай еще пять долларов.

Не будучи в состоянии говорить, Сам молча указал на свою шею. Оранжевый галстук, только-что купленный, красовался на ней.

Бубби молча развязала и сняла с него галстук и сунула его себе за пазуху.

— Идем, — сказала она.

Выходя из гостиницы, бедный Сам увидал свой огромный портрет, украшенный соответственной надписью. Весь город был оклеен такими же портретами.

Сам теперь понял, как нашла его Бубби.

Бедняга забыл о существовании прессы.

* * *

Володя в течение трех или четырех дней был героем дня.

Но потом все как-то сразу про него забыли. История с наследством Рингана сразу всем вдруг надоела.

Володя остался не при чем, без гроша в кармане.

Томас Ринган, его жена, мистер Нойс исчезли неизвестно куда, захватив драгоценности. Оставаться в Америке им было невозможно. Теперь во дворце Рингана жил Эдуард под опекой мистера Томсона.

Мистер Томсон был идеальный опекун. Ни одной копейки не тратил он зря. Когда Володя попросил дать ему денег на поездку в Москву, мистер Томсон покачал головою и сказал, что он не имеет морального права производить такой расход, ибо не он привез его в Америку.

Мистер Томсон потребовал даже, чтобы Володя вернул перстень. Он считал, что покойный Джон Ринган подарил его не Володе лично, а своему внуку. Раз Володя оказался не внуком, кольцо естественно должно было быть у него отнято. Володя не стал возражать. Он был так сбит с толку всем происшедшим, что ничего не соображал. К тому же он всегда чувствовал, что кольцо это словно и не его.

Положение было во всяком случае незавидное.

Сам при виде Володи только вздыхал и безнадежно махал рукою.

Впрочем, мистер Томсон, беседуя с Володей в последний раз, великодушно предложил ему поступить на службу в дом Рингана в качестве телефонного мальчика. Он должен был подходить к телефону, когда тот звонил, и говорить: алло.