Внуки красного атамана

- Маманя, вы толкаете свово зятя на небожеское дело. Отойдите от него, а то я ударю вас. Дюже я нервный стал, не терплю, када мне наперекор идут. У вашего внущка перед господом богом много грехов, помолитесь за него, он же сам не умеет молиться. Вы ж, маманя, не научили его.

...Егора толкнули в подвал, где раньше хранились колхозные соленья. Там, среди других задержанных, был и Гриня.

Забившись в угол, они стали перешептываться.

- Слушай, Гриня, давай будем хитрить, придуриваться. Пускай думают, что мы ни на что не способны, дурачки, шаляй-валяй, садовые жулики. Понимаешь?.. Нам обязательно надо выйти на свободу. Если вырвусь отсюда живым, клянусь - не видать Гитлеру "арнаутки" и гибридов Уманского!

...Их вызвали последними. Подвыпившие Афоня и Поживаев крепкими подзатыльниками загнали их в комнату, где раньше помещался кабинет председателя колхоза.

Эсэсовского офицера уже не было. Гордей, багроволицый, пьяный, заломив смушковую кубанку на затылок, смотрел на Егора и Гриню вприщур. Пауль сидел на подоконнике, грызя куриную ногу. На столе стояла большая бутыль с самогоном и всякая еда.

- Ну-с, который из вас Егор Запашнов? - спросил Пауль.

- Это я, - ответил Егор.

На френче Пауля он увидел крест. "Заработал награду, гад!"

- Красив, ничего не скажешь, - сказал Пауль. - Видна запашновская порода.

- Он зараз станет куда красивше! - Гордей поднялся из-за стола, помахивая плеткой. - Это мои старые должники.

- Погоди, Гордей. - Пауль слез с подоконника, подошел к ним. - Я с ними немного погутарю... Скажите-ка мне, друзья, вы жить хотите?

Гриня широко заулыбался, выкатывая глаза и мигая:

- А як же!.. Любая козявка хоче...

Егор тоже глуповато усмехнулся: дескать, чего спрашивать, и так понятно.

- Любая козявка... - Пауль постучал пальцами по кобуре вальтера и вдруг, коротко замахнувшись, ударил Гриню по лицу.

Гриня вжал голову в плечи, проныл:

- За шо ж вы меня?.. Хиба[7] ж я не так сказал...

- Молчать, паршивый хохол!.. Отвечать на вопросы! Говорите правду, если хотите жить.

Грубо захватив пальцами подбородок Егора, дохнул в лицо самогонным перегаром:

- Будешь говорить правду, Запашнов?

- Буду говорить правду, - спокойно ответил Егор. Теперь, когда опасность приблизилась настолько, что ее можно было рассмотреть в упор, страх разжал свои пальцы на сердце. Он ожидал вопроса: "Ну-с, так где же ты был в ту ночь, когда сгорела "арнаутка"? ему сказали:

- Нам известно, что вы прячете красноармейцев, которые сожгли "арнаутку"...

- Шо вы кажете?! А мы про тэ ничего не знаемо! - сказал Гриня, вытаращиваясь на Пауля. - Той, кто вам цэ, сказав, брэше, як...

Пауль не дал ему договорить - ударом ноги в живот отбросил к Поживаеву, а тот швырком вернул назад.

- Я тебе дам... про цэ, про тэ! - закричал Пауль. Гриня, согнувшись от боли, медленно проговорил:

- Я ж правду сказал... за шо ж вы меня?..

- Мы не прячем никаких красноармейцев, - сказал Егор, разведя руками. Откуда мы их возьмем?

Краешком глаза Егор видел, как дернулась тяжелая, перекрученная венами рука Пауля.

- Говорите, где прячутся красноармейцы!

- Правду говорю, я не видел никаких красноармейцев. Кто видел, тот пускай и скажет.

"Видел" их, конечно, только полицай Афоня Господипомилуй. На это и намекал Егор.

- Так. Ну, а колосья гибридов пшеницы кто на делянках Уманского срезал? Отвечай ты, Запашнов!

- Мы срезали.

- Кто такие - мы?

- Я, вот он, Гриня, и Дарья Гребенщикова. Так то когда еще было! Недели три назад. Нам агроном сказал срежьте, ну мы и срезали...

- А куда спрятали мешки с колосьями?.. Отвечай ты, Григоренко!

- Та куда ж? До Дашки Гребенщиковой занесли.

- Так. Скажи-ка, Запашнов, что это были за гибриды, которые вам приказал срезать и сохранить агроном Уманский?

- Он нам не приказывал, а попросил сделать. А что это за гибриды были, я не знаю. Он нам не объяснял. Мы помогали ему дергать сорняки на поле, вот и все.

- Врете!.. Дарья нам рассказала про них. Егор пожал плечами:

- Что она там соображает в тех гибридах...

- Да брэшэ вона! - подхватил Гриня. - Глупа така дивчина - видкиля ей знать?

- Видкиля?! Ты сейчас узнаешь - видкиля!.. Она сказала, что вы тоже знаете о гибридах. Все знаете, и сейчас вы мне расскажете!.. Дать им по двадцать пять горячих! - приказал Пауль полицаям, снова усаживаясь на подоконник и продолжая грызть куриную ногу.

Афоня, Поживаев и еще один полицай мигом раздели Егора и Гриню, положили на длинную лавку.

Гордей взмахнул плеткой.

- Я им сам вобью мозги, - сказал он, оттопыривая губу. Атаман изо всей силы рубил плетью их обнаженные спины и ягодицы. А Пауль, прожевывая мясо, гаркал на них:

- Отвечайте! Где записки Уманского? Рассказывайте все про гибриды!.. Ну!..

Гриня взвизгивал натурально, жалобно призывал бога на помощь:

- Ой, боженька, защити!.. Да я ж ничего не знаю про те гибриды!.. Выручи, боженька!.. Егор придушенно хрипел:

- За что бьете!.. Зря бьете!.. Я ничего не знаю про те проклятые гибриды!.. На черта они мне сдались...

Пауль нахмурился, наверное, вспомнил Васютку Табунщикова:

- Добавьте им шомполов, да так, чтоб завыли! Афоня услужливо подал Гордею шомпол.